В конце улицы Кузнечиков, на самой окраине, где город уже кончается и начинаются поля, валялась старая, изъеденная молью шляпа.
А под ней жил гном.
Росту он был маленького, как все гномы.
Но лет ему было немало.
И потому все друзья и приятели звали его уважительно - Гном Гномыч.
Особенно много приятелей у него было среди огородных чучел.
Когда-то давно и эта шляпа-дом тоже красовалась на голове огородного пугала.
И только позднее она досталась в подарок Гномычу.
Старый Гномыч, получив шляпу, приладил на нее всамделишный номер, какие на домах бывают, и шляпа стала как бы настоящим домом.
Но - увы! - как-то осенью, в конце октября, налетел сильный ветер, подхватил шляпу-дом и унес ее с собой.
Вместе с номером.
И Гном Гномыч остался совсем без всякой крыши над головой.
Пришлось ему искать другое жилище.
Правда,
Гномычу повезло: вскоре на соседнем огороде он нашел большую-пребольшую тыкву, у которой прожоры синицы успели выклевать всю сердцевину.
- Годится! - решил Гном Гномыч. - Конечно, тыква не такая теплая, как шляпа.
Но зато уж ветер ее не укатит.
Сделал.
Гномыч из куска дубовой коры дверь, вырезал в стенке тыквы окно, застеклил окно осколком разбитой бутылки.
Печку слепил из глины, вместо дымохода - кусок ржавой водопроводной трубы приспособил.
И печка, если ее хорошенько набить сухими кукурузными стеблями, теперь так и пышет жаром.
Нечего и жалеть, что унесло ветром шляпу, - думал Гномыч, сидя возле очага.
Этот дом-тыква, сдается мне, куда теплее любой шляпы".
Одна лишь беда: каждый, кто идет мимо или пролетает на Гномычевым домом, норовит клюнуть его или откусить от него кусочек.
Гномычу то и дело приходится выбираться из теплого угла, выходить на крыльцо и гнать прочь всяких там грачей, ворон, мышей, зайцев.
- Слепые вы, что ли?
Неужели не видите, что здесь живут? - возмущенно кричал он и размахивал метлой из гусиных перьев. - Тоже мне харчевню нашли!
Но когда наступала темнота и Гномыч зажигал лампу, прохожие меньше надоедали ему: светило окно и дом-тыкву было видно еще издалека.
Тут уж и самая слепая ворона увидит и догадается: внутри тыквы свет горит, значит ее есть нельзя.
И Гномыч спокойно мог сидеть да почитывать газету
Весточки с полей".
Однажды вечером он читал раздел
Происшествия".
Он уже добрался до сообщения, как Барнабаш Блоха, житель села Соломка, легкомысленно спрыгнул на полном ходу с велосипедиста.
К счастью, все кончилось легкими ушибами и синяками.
И вдруг Гномычу показалось, что за стеной кто-то чавкает.
Кто бы это?
Гном Гномыч даже представить себе не мог.
Однако, когда в стене тыквы образовалась дыра,
Гномыч понял, что кто-то нахально пожирает его дом.
И, схватив метлу, выскочил за дверь.
И что ж, вы думаете, он видит?
Какой-то крошечный-прекрошечный поросенок стоит у двери и преспокойно отгрызает кусок за куском от его тыквы.
Гном Гномычу за всю его жизнь еще не встречался такой паршивый поросенок.
В гневе он стукнул его метлой.
Поросенок кубарем покатился прочь от Гномычева домика.
И пока катился, все время визжал:
- Уй-уй!
Ой-ой-ой!
- Я тебе покажу, как грызть чужие дома! - крикнул ему вдогонку Гном Гномыч и погрозил.
Поросенок жалобно захныкал:
- Так есть хочется!
У меня уже целых два часа маковой росинки во рту не было!
- Все равно это не дает тебе права приходить сюда и пожирать мой дом!
А вообще-то я мог бы, конечно, дать тебе кусочек кукурузной лепешки.
Ладно уж, заходи, так и быть!
- Кусочек кукурузной лепешки!
Моей любимой, вкусной лепешки?!
Не прошло и минуты, как от поросячьего чавканья гудел весь тыквенный дом.
- Вот это хор-хор-хорошая кух-кух-кухрруза.
Мне она оч-очень по вку-кус-су ! - довольно похрюкивал поросенок и уплетал лепешку так, что за ушами трещало.
- Набив рот, не болтай! - сделал ему замечание Гномыч. - Запомни такое правило;
Когда я ем, я глух и нем".
А самое главное: не чавкай.
Когда жуешь, рот держи закрытым.
Понял?
- Как же так: я жую, а рот у меня закрыт?
Не получится, - недоверчиво пискнул поросенок.
- Получится, - заверил его Гном. - Ты только попробуй!
Поросенок попробовал и удивился: оказывается, можно и в самом деле жевать, закрыв рот.
Но пока он как следует
выучился этому, он съел всю кукурузную лепешку.
- Ух и наелся же я!
Вот-вот лопну! - хрюкнул поросенок. - Аж в сон бросило.
Гном Гномыч почесал ему спинку.
- Придешь домой, не забудь, что есть нужно всегда красиво!
Поросенок услышал его слова да как заплачет.
- Что с тобой? - изумленно вскричал Гномыч. - Кто тебя обидел?
- Никто, - жалобно ответил поросенок. - Просто я вспомнил, что мне некуда идти.
- Как так?
Разве у тебя нет дома?
- Н-н-нет.
Хозяин меня прогнал.
Сказал, что я совсем не расту.
Кормит он меня, кормит, а я все морщенный, будто сушеная изюмка.
Видно, говорит, не в свинью корм.
Не выйдет
из тебя, говорит, жирная откормленная чушка.
Тут доброму Гному жалко стало бедного поросенка, и он сказал:
- Знаешь что,
Изюмка, оставайся-ка ты лучше у меня!
Все равно гном я - одинокий.
Сижу, скучаю, пока ветром случайно не занесет сюда какую-нибудь старую газетенку для чтения.
От неожиданной радости поросенок даже речи лишился.
Отер нос о гномикову штанину, захрюкал растроганно:
- Да я, да вы, да... как бы я без вас, дорогой Гномыч!
Куда же я пошел бы, что стал бы делать?
После этого они общими силами залепили дырку, которую Изюмка в стене прожевал.
Конечно,
Изюмка больше смотрел, а работал Гном Гномыч.
А вскоре Изюмка вовсе заснул, забравшись в теплый подпечек.
