Кто сказал: что умер Иуда,
Или – хуже того: убит,
Вон, сквозь мрак, словно в поисках чуда,
Взгляд, его, сквозь слёзы, глядит.
Шепчет грешник: «Боже – Всевышний,
Помоги обрести покой»,
Но пророк, как будто не слышит,
…И бредёт вселенский изгой.
Днём, боясь на глаза казаться:
Под расстрел – призренья людей,
…Нужно прятаться, должен скрываться,
Только ночью: на свет фонарей,
Словно червь, выползает странник,
Будто крыса из тайной норы:
Не услышать, когда, слов брани:
«Это – что: за урод, с горы,
Это – что: за призрак, в лохмотьях?
…На Иуду чем-то похож»,
… - «Узнаёте: ещё узнаёте?
Да: Ж-И-В-О-Й, то, что умер – ложь.
Дали вечность, мне, в наказанье:
Нет дороги ни в ад, ни в рай,
Я могу говорить «до свиданье»,
Но не смею сказать «прощай».
…И рыданье, его, несётся,
Сквозь суровый посвист пурги:
«Где же – Бог? Ну, когда ж: вернётся?
Помоги, Господь: ПО-МО-ГИ!»
Ночь, в ответ – тишиной, …не – боле,
Плач Иуды звучит до утра,
Но …уже прорастают в поле,
Кругляки - монет: серебра.
И растут, другие, Иуды,
Отвергая совесть и честь:
На земле, не только для чуда:
Для пре-да-тельст-ва,
место есть.
Тех юнцов забавляют рыданья
Старика:
что так странно одет,
Повторяя, одно: «До свиданья»,
Больше ста, больше тысячи лет.
Были б силы, топтать бы начал,
Серебра, размноженный всход,
Но их нет, потому и плачет,
От того: что смерть
не берёт.
