И стоит она, простодушная,
руки пахнут листом
смородины.
Теребит подол платья, слушает,
как играет он ей
Бетховена.
Каждый выдох ее как облако
из груди наливной
подымается
И его, такого, глубокого,
обнимает. И он
согревается.
Все смеялись: «Простоволосая!
как стакан пустой,
не наполненный.
Он же сложный, а ты неотесанна».
молча слушала,
было больно ей.
Только он во внутренних сложностях
затонул как коряга
в болотине.
Выплывал из глубин своих собственных
лишь на запах душистой
смородины.
Все твердили в раз: «Будет брошена,
страсть потопчется
да сгорит ничем».
А она молчала, хорошая,
и смородиновый
варила джем.
И кричал ей вслед: «Пустотелая!»
и давился слезою
гордою.
Она шла и словам его верила,
унося с собой запах
смородовый.
