Иногда в книгах так говорят о любви при разлуке,
Иногда эти книги пронзительны. Больно от них.
Иногда у меня опускаются грязные руки,
Иногда эти руки касаются лёгких твоих.
Я, наверное, быть рождена навсегда однолюбом.
Может, мне не пристало тогда человека любить.
Но на звуки чужие мои не смыкаются губы,
Но чужую себя мне уже никогда не забыть.
Не могу отличить свою смерть от слиянья с тобою,
Или правда нет выхода, кроме как прыгнуть с моста,
Но от всех остальных водянистую душу закрою,
Когда я не с тобой, когда мы с тобой в разных местах.
Ты не можешь ко мне прилететь ни одним самолётом,
Жёлто-синий твой поезд поближе тебя не примчит,
На мой зов ты ответишь лишь разве сознанья отходом.
Слишком часто тебя я зову, ты за это прости.
Я нужна ли тебе? Задаюсь беспросветным вопросом,
Даже если уже превратила все стоны в стихи.
Не люблю знак вопроса, но он сюда просится слёзно.
Хоть куда: хоть в начало, хоть в каждое место строки.
Я умру у тебя — нет здесь твёрдости, но ведь решила,
Хоть слиянье я путаю с мигом кровавого сна,
Я дойду до тебя, отказавшись от смерти настила,
Хоть пойду по пути непростого полёта с моста.
Иногда в книгах так говорят о любви при разлуке —
Ходишь тенью, твоими глазами смотрю на себя.
Я жалка, у меня очень грязные, слабые руки —
Лишь строками опять истекаю, зачем-то любя.
