Вдруг стало тесно в этой маленькой коробке,
уже и ночь не кажется уютной,
и звезды меркнут на фоне
неутолимой жажды новизны.
и требует земля уже проростков,
но не омывают её волны.
и ветер только и несёт белые сны.
Вдруг стала тесной улица весной,
прохожие спешат, толкая в спину,
и утро с кофе кажется противным,
бессильно прячет дофенизм в пальто.
и солнце требует себе прикрытия,
лучами колкими орудуя,
умело прорывает решето.
Вдруг стало тесно звуку летнего дождя,
и песни у костра уже не резонируют в сердцах.
остановился бег.
кураж и тень
исчезли тропами бесследно
за поворотом опасных миражей.
уже и стал рассвет суровей.
и покрывает инеем лишь кровли.
Вдруг стало тесно даже для себя,
и погружаться в монолог осенний
любимый всякими и всеми
быть перестало актуальным.
листва ни разу не прошепчет слова,
и грозный звон не скажет правду.
помочь не может даже дворник,
хоть он и признанный добряк,
я помню это по ушедшей осени.
Мне стало тесно в городе моем,
в этой маленькой, не щадящей коробке,
и дело даже не в природе, населении, размерах,
дело в том,
что я душой пою тебе не нужные,
лишенные соблазна, строки.
