Твоё молчанье - шарканье подошв,
поспешный шепот лопавшихся почек,
потешный переклик радиоточек,
речной воды мурашечная дрожь.
Твоих имён блаженное моё
незнание, кровосмешенье стилей,
смешная строгость золочёных шпилей,
где облаков развешано бельё.
Высоток вознесённость - и в контраст -
подземных поездов тугая тяга.
Твоих глубин обычная бумага,
пригодная для карт, не передаст.
И, мартовской пропитана тоской,
гляжу в тебя рассеянно-влюблённо -
под чешуёй стеклянного дракона,
над бережно подставленной рекой.
