Великий ПОСТ вершится для молитв…
***
Припадая к местам Вифанским
в первый век в тридцать третий год,
Ты же можешь через майданских
перевесть нас без всяких хлопот!
Не убитых и не сожжённых,
не обманутых, не прокажённых,
не заблудших, не стрелянных в лоб!
Из Вифании в Иерусалим Ты
шёл, предчувствием грустным томясь,
Ты же можешь! Майданские битвы
заглушить!
…перевёрнут КАМАЗ
и покрышки горят в глицерине,
в смеси Молотова, дым и гарь,
Ты веди нас из этой равнины
по камням, по просёлкам, как встарь!
Но не надо нас – через майдан!
Чтобы там разрыдаться в безумье,
там Харон, там река, Русь и Стикс
на одном берегу сразу вниз,
на другом берегу запах скумбрий.
Нас не надо через майдан!
Ибо он стал большим, что пустыня
и лежит он пластом в забытьи,
рядом горы, поля, полыньи.
Пост Велик. Бог стоит посредине.
- О, да минет пусть чаша сия!
В небе Отче – большой, всемогущий.
Это блок-пост Вифания, а
пост второй – сад, где вишни и груши.
Нам не надо через майдан,
нам не надо через майдан,
семь недель нам допреже поститься,
Бог сумел, чтобы Сына отдать,
Бог умел, чтобы Сына отдать
для людей целиком, не частицу!
На тот берег, где Русь, Стикс и птица.
Всё же Он перевел чрез майдан
для того, чтобы мы все прозрели,
как слепой, что прозрел, музыкант!
***
Не сойти бы в ад, сестра моя, не сойти бы в ад!
В то время, когда живоносное тело Владыче кладут во гроб.
Подпирают большой каменицей сей мрак и хлад.
Но слова воспаряют: и слово усластило рот!
Вот держу твою руку, она, как листок, тонка.
Вот держу твою руку, и худенькая рука
мне становится крепче опоры, гранита, земли.
Не сойти бы во ад. Ибо пятница. И все сошли.
Афанасий Святитель напишет да так, что в пол,
на колени пред словом Сошедший во ад сошёл:
непорочное тело во гробе, душа и дух,
благовонное тело Господне пропето вслух,
бесконечное тело Господне не мнит разлук,
ибо музыка – тело, легчайшее, словно пух.
Ты пропела ему колыбельную ради Христа,
где защитник Христос Иисус твоего живота.
По ступенечкам вниз, по шершавым холодным во ад,
чтоб явиться спасительным словом, сияющим над
бестелесием душ, находившимся там, в аду:
«Мы видали се тело во гробе, во снеге, во льду…»
Афанасий Синайский напишет – сгорела душа,
отделилась от тела, ушла, как навеки ушла,
что свеча обожжённая и воссияла вдруг там:
обнаженное тело,
что в лампе горящий вольфрам.
Ты же помнишь, сестра, освещенье в домах, что свеча:
эти лампы зовутся у нас лампами Ильича.
Епифаний, что Кипрский сказал-воссиял и пропел,
что так души людские отходят вольфрамно от тел.
Воспоём самой светлой седмице тропарь:
«С нами Бог,
с нами счастье,
отечества Божий алтарь!»
Как Иона был в чреве кита Он три ночи, три дня,
так и Сын Человечий был в звёздной пробирке огня.
И Спаситель сказал: Совершилось!
И тьма в тьму сошла.
И нагрянули пушки. Огонь. И война. И зола.
Я держу твою руку. Тугую ладошку твою,
то ли листик кленовый, то ль цветик дубовый с пятью,
словно смайлик ли, зверик – пять пальцев. И не отпущу.
Плащаница синеет, а после окрасится в мшу.
Сколько шариков детских, воздушных, предмайских на ней:
плат льняной,
плат шелковый,
плат синих теней,
по три нити по верху, по низу – такое тканье.
- Осторожно по лестнице! Вниз по ступенькам, бабьё!
Будем штопать и шить, вышивать и вязать всем платки,
ибо смертье-бессмертье – сцепили свои кулаки.
«Пробирались друг к другу…» - ты пишешь, колючки туги,
Пробирались друг к другу, ни света, не видя ни зги.
Да по этим ступеням! Ещё бы немного и – ад,
где убийцы, блудницы, воришки, где вещий распят,
кровожадные звери клыками рвут бренную плоть
и куски отрывают мясные ломоть да щепоть.
Нет дыховныя смерти!
И мрак разгоняется в свет.
…Поднимаемся выше над сводом неверящих лет!
ПРОЩЁНОЕ воскресение
Тела звезд, что канонизированные святые.
Идёт развенчивание мифов про пьянство, дураков, дороги.
Скоро изменится мир! На круги свои круговые
всё вернётся. Закрепится. И мы получим в итоге:
правду, добро, справедливость, которые добывали веками!
Высекали, как талантливая Мухина Вера –
незабываемый наш скульптор, вырубая из камня
горн к горлу прижатый, мустангова чья биосфера.
Но мы выстояли, выжили. Отрастили щиты, что царьградские.
Те, кто ещё не понял, тому бесплатно мой щит!
Помните битвы на Волге, Курск и бои Сталинградские.
Сколько бы нас не ломали, а внутри монолит.
Дороги? Построим. Есть опыт через тайгу за Белое море.
Дураки? Дурь их повыветрим. Накормим вкусно. Сами поумнеют.
А пьянство? Да откуда ему быть на таком просторе?
И пить-то некогда: надо восстанавливать, строить скорее.
Возвращать утраченное, стёртое, размытое, незыблемое.
Истину истин. Первооснову. Товарищество. Быт.
Да сколько можно, каждый раз корытами битыми
заклеивать сердце, что сильно болит.
Эй ты, Европа, памятник маршалу Коневу
возверни на место, взгруди его на постамент!
То, что было низвергнуто, охаяно да уронено,
выкорчевано, выдрано с корнем верни на свой континент.
Надоело твоё безбожие! Садом. Жены Лотовы.
Им, этим женам не отмыться от соли, от слёз.
Что за музыка? Что за пение? Этими черными нотами.
Хватит уже. Насытились. До тошноты передоз!
И Америка тоже со своими алькайдами,
с выращенными душманами в марихуанских полях.
Выгодно ей наркотиками. Выгодно злобными ядами.
Выгодно ей дурманами, чтоб торговать в зеленях.
Доллары, доллары, доллары, кровушки сколько вы выпили?
Стоны, что в бронзе отлитые. В камне его палачи.
Сколько нас можно обманывать? Ложь лить цистернами, литрами?
Жить нам во благо богатеньких, вкалывать за гроши?
…Мир меняется. Преображается. Расцветает зорями.
Перламутрами, янтарями, сапфирами. Так будет всенепременно.
Столетьем больше, столетьем меньше. Когда? Не гадалка я. Горе мне,
жаль не увижу. Не доживу до такой перемены.
Зато доживут мои строки. Мои жемчужные звонницы, мои золотые купола.
Мои знаки восклицания. Строки восклицания. Стихи восклицания.
Не будет орудий, бомб, мин, ножей, двуглавого орла.
Наступит эпоха всепроцветания.
Сколько можно носить в себе ношу всех цивилизаций?
Хочу развеять её, как пепел, как горячую соль, как жгучий уголь!
Не путём уничтожения. Не сменой власти, реинкарнаций,
переселением душ, перемещением стран, обманом, гуглом.
А путём бессмертия. Есть такой путь любви и доверия к людям.
Изменение программы всего человечества
без Брута, Каина, без хромосом Иуды,
без генетики Понтия Пилата, без ребер его и печени.
Тела звезд, что канонизированные святые.
Их светом омыть лицо, плечи, грудь, крестец.
Пеленать нежностью младенцев, чтоб не простыли
шёлком, ситцем, хлопком, шерстью овец.
Закутывать, ласкать, учить самому лучшему,
самому правильному, самому доброму, самому людскому.
Чти. Не воруй. Не убивай. Свети, как лучи.
Будь каждому встречному очагом, кровом, домом.
надо выращивать новое поколение с нуля!
Переучивать поздно. Нужна новая школа.
Доброта, всепрощение. Терпение. Всем поровну, всем земля, роща, тополя.
Надо лучшее вкладывать в голову.
Продышать новый космос.
прорыдать новые небесные тела.
Выносить недоношенных, недовоспитанных, несовершенных.
…Я так думала, когда сына я родила.
Я так думала празднично и блаженно.
