Лето ускоряет шаг...

На руках умирает синица, журавля подстрелил пьяный егерь,

Мне сегодня до зорьки не спится среди лип в их томительной неге.

Провожу я ладонью по травам, задыхаясь от запахов жизни,

В ней, придавленной болью утраты, со мной стонут опавшие вишни,

Со мной плачут соцветия яблонь, рассыпаясь, как звёзды, бесшумно,

И ночами бесцельно горят мне светлячки в малахитовых шубках.

Помнишь, на васильковых долинах мы ловили стрекоз пучеглазых,

Солнце в наши ладони игриво разливало червонную сладость.

Я искала среди строгих елей притаившихся эльфов и троллей,

И смеялось жестокое время над наивно-волшебной мечтою,

Оно тенью огромной прижалось к безмятежно парящему сердцу,

/было поздно бежать, и лишь жалость шлейфом мятым навечно осела…/

Посеклось и распалось на части в лабиринтах зеркал отражение,

Это молодость стала прощаться, меня выбрав прекрасной мишенью.

И никто ни ответит, ни спросит - кто же лучше, журавль иль синица…?

Нестираемой ржавчиной осень уже тронула души и лица.