И Ангела я в жертву Вам принес,
и Демона в себе почти не слышу,
венец же из увядших роз
в углу моей гробницы доедают мыши.
И вот он я - начало и конец
безумия, что Вы мне ниспослали,
познавший сладкий вкус людских сердец,
вместилищ их любви и их печали.
Поэтому ль во тьме совсем один
я вынужден ждать завершенья пьесы,
где Вам, мой непреклонный Господин,
со мной на сцене будет слишком тесно?
