А она не хотела верить
В беспредел этой синей дали.
И в несказанность острой стали...
Лишь бы все перестало быть серым.
Лишь бы все не сходило по венам
Ночью тихою в полном отчаянье.
И разбить бы посуду нечаянно!
Это — все, что пришло по катренам.
Больше нет ни слезы, ни зеркал,
Где живет параллельно обманчиво
Все не тот, для кого предназначено
Краем стать для белеющих скал.
А она не хотела делать
Из слепых для себя провожатых.
Но в руках, не по-женски сжатых,
Крик ее осаждала нелюдь.
И по крикам, ногой обязуемым
Рваться прочь от моста в пустоту,
Уходила нервозно, даруя кресту
Быть при точке несчастным сказуемым.
