Накапливалась теплая гроза.
Послушай: миллионы лет назад
Над морем сосны плакали смолой,
То вместе плакали, то — вразнобой.
Затем не стало стонущих лесов,
Да и того, о чем был стон лесов,
И только море, сосны в пыль смолов,
Зеленой тенью эту пыль несет.
И только в пенье впалых парусов,
И только в пенье ветра в парусах
Зеленой тенью, музыкой без слов
Еще вздыхает память о лесах.
Не уверяй меня, что там, на дне,
Танцуют водоросли в этот миг:
Я вижу там леса, которых нет;
Их отражения без них самих.
Но кроме хвойных призраков — сырых
Древесных привидений — там должно
Еще быть нечто — взятое от них,
Впечатанных в чешуйчатое дно!
Янтарь, смола…
В одном кристаллике и свет и мгла:
Так на меду стояла бы роса,
С ним не сливаясь… Ты скажи, смола,
А где твои сосновые леса?
Куда ты дела их? Скажи, смола…
Из моря, точно за руку — дитя,
Тебя на берег вытащил прибой,
И ты смеешься радостно, хотя
Когда-то сосны плакали тобой.
Не подоспела добрая рука,
Не осушила мокрые глаза,
И светлым камешком живет века
Случайная, нестертая слеза.
