В нашей съемной квартире не было абажура,
Паутинкой осенней тюль тянулся по раме,
Я частенько бывал гениальным, но чаще - хмурым,
Ты делилась десяткой, но чаще - цветными снами.
По субботам вставали так поздно, что молвить страшно,
И в панельных сотах надсадно кричал шансон,
Дочь в двухтысячный раз крушила пеструю башню,
Ты несла в рукаве свой свежекрашенный сон.
И подпалом хвалились масляно- лунные гренки,
Твой любимый варшавский кофе вскипал в молоке.
Ты стучала литаврой в кривой бирюзовой венке,
Я был каплей белесой на тёплом твоем соске.
Говорят, даже сильные чувства живут три года,
Но и этот срок до конца не остался нашим.
Я читал - все нормально, тут дело в мужской природе,
Я, конечно же встречу кого-то умней и краше.
Разумеется, я уже встретил свою "кого-то".
Ты, наверное, тоже недолго ждала кого-то.
Хорошо бы, сегодня снова была суббота.
И чтоб завтра, знаешь, тоже была суббота.
