5 min read
Слушать

Дым

Ох, холодно!.. Жаль, градусника нету…

А у меня, с заутрени, мороз

На стекла набросал гирлянды белых роз,

И все — одна в одну, как есть по трафарету…

И все — одна в одну — под небом голубым,

Все трубы в небеса стремят посильный дым.

И засмотрелся я на них сегодня…

Трубы!

Все оглянул я вас и думал: «Люди грубы:

Твердят им мелочность и гордость свысока,

Что жизнь юдольная ничтожна и низка

И вообще внизу узка у жизни тропка.

О трубы!.. Не понять не зябшим, что есть топка,

Что на земле она, но что порой и дым

Летит о господе под небом голубым

И — может быть — горе рассказывает что-то.

Быть может...»

Вот и я, пиитом чердачка,

Столицу обозрел, конечно, свысока,

И видел я: Нева, и Крепость, и Исакий,

И Академия, и мост через Неву,

И Стрелка_с Биржею, и всё, что видит всякий,

Побывши в Питере, во сне иль наяву…

Я «питерщик» вполне… На Питере съел зубы:

Затем и говорят со мною даже трубы,

И дымом говорят.

«Вот,— говорит одна,—

Вы, сударь, видите, что я совсем бедна,

Что и**стопель принес мне дворник за послугу…

Да как же к празднику не угодить друг другу?»

«Ариша!— говорю я мысленно трубе.—

Жила бы ты себе у батюшки в избе,

Доила бы коров, купалась под Купало

И...»

Только из трубы дым по ветру умчало…

Но пристально за ним я по ветру смотрю:

Он обнялся с другим…

«Ариша!— говорю.—

Как раз туда! для нас, чернорабочих братий,

Там постлан целый ряд фланелевых кроватей;

Там есть и доктора, там есть и фельдшера;

Там, помнишь, родила Марфушина сестра?.

И померла...»

Бежит родоприимный дым,

Стеляся саваном под небом голубым…

А рядом — черный дым, как с чумного погоста,

Как с погребального потухшего костра,

Где зараженных жгли с полночи до утра.

Да, заживо здесь жгут, под буйный возглас тоста,

Безумных юношей…

И вьется чумный дым,

Ехидною клубясь под небом голубым,

С собою унося весь пепел лицемерья

Перед природою, обмана чувств, безверья —

И радужных бумажек…

Вот валит

Дым тучей; где-то здесь — недалеко горит.

Кто погорел — бедняк или богатый?

Что вспыхнуло — лачуга иль палаты?.

Иль просто занялись сарай и сеновал?

Иль пламя охватить готово весь квартал?

Не знаю… Пусть горит: быть может, и сгорело

В пожаре темное и казусное дело…

Вот, мерной сотней труб, строений длинный ряд

Дымится, окаймив широкий плац-парад,

И за колонною подвижная колонна,

Волнуяся, идет на приступ небосклона,

И кажется — в дыму сомкнулися полки,

И веют знамена, и искрятся штыки…

Вот жиденькой и седенькой кудрёй

Завился дым в лазури голубой…

Одним-один дрожит согбенный над камином

Сановник отставной, томим чиновным сплином.

Давно ли, кажется, в приемной у него

Просители пороги обивали?

И целые часы почтительно зевали

В надежде встретить взор орлиный самого_?

Давно ли, важен, горд и величав по месту,

Он мог рассчитывать на каждую невесту

И твердо сознавал, что каждой будет мил?

Но он себя берег и браком не спешил…

Да для чего ему и торопиться было,

Когда по нем у стольких сердце ныло,

Когда у Кларочки иль Фанни столько раз

Сверкали молнии любви из томных глаз!

Давно ли? А теперь фортуна изменила —

И Кларочка свой взор с насмешкой отвратила…

Коварная судьба всё разом отняла —

И вот, уж под судом за добрые дела,

Покинутый, больной, дрожит перед камином

Сановник отставной, томим чиновным сплином.

Перед камином же задумалась и ты…

Кругом тебя ковры, и бронза, и цветы,

И роскошью всё дышит горделивой…

Так что ж ты вдаль глядишь с улыбкою ревнивой

На стиснутых губах? Зачем в глазах тоска?

Не образ ли своей соперницы счастливой

Ты видишь в трепетном мерцаньи камелька!

И вот летит струя лукавого дымка,

И вот разносит он, на воле и просторе,

Сожженными в письме, любовь твою и горе…

И много говорят мне трубы… В клубах дыма

Я вижу образы живые… Много их,

И малых и больших, чредой воздушной мимо

Промчались в небесах морозно-голубых.

Сказал бы я им вслед… А впрочем, что скажу я?

Ужели, от трубы к иной трубе кочуя,

Я стану говорить, что дороги дрова;

Что вот последний грош сейчас сожгла вдова

Страдальца бедного…

Что далее, вот там,

Дымится фабрика, а здесь — науки храм,

А тут — гостиный двор, театры, магазины;

А это-де — не дым, а пар, и от машины,

Что, может быть, уйдет за тридевять земель,

В то царство, где никто и не бывал досель,

Где, может быть, и нет, под многотрубной крышей,

Ни вздорожалых дров, ни дворника с Аришей,

Ни бесприютных вдов; где не бежит из труб

Каким-то узником тюремным дымный клуб

И будто говорит с выситакие речи:

«Нет солнца, холодно— зато есть плошки, свечи,

Пожалуй, и дрова казенные и печи...»

В такое царство я с тобою, беглый дым,

Понесся бы теперь под небом голубым…

Да!.. есть глубокий смысл в сравненьи

простодушном

Всей нашей жизни сей с тобой, полувоздушным.

Да!.. есть глубокий смысл в предании святом,

Из века в век таинственно хранимом,

Что весь наш грешный мир очистится огнем

И в небесах исчезнет дымом.

1861

0
0
12
Give Award

Лев Мей

Стихи Льва Мея. (13 (25) февраля 1822 — 16 (28) мая 1862) — русский литератор: поэт, прозаик, драматург, переводчик. Автор стихов: Фринэ, Хозяин…

Other author posts

Comments
You need to be signed in to write comments

Reading today

Ryfma
Ryfma is a social app for writers and readers. Publish books, stories, fanfics, poems and get paid for your work. The friendly and free way for fans to support your work for the price of a coffee
© 2024 Ryfma. All rights reserved 12+