Иногда, чтобы выпустить слова в мир, хочется распороть себе грудь, разбить клетку рёбер. Там, за её выгнутыми стенками, окажется море или степь, а может быть, сосновый бор, верхушки которого накалывают на тонкие иглы облака. Ток крови шумит, как все реки мира, сердце бьётся в ритме вулканов, ворочающихся во сне.
Что внутри, как не ещё один мир или даже целая вселенная?
А чувства приходят сюда ливнем, неистовым, яростным, бурлящим. Они захлёстывают и переполняют, подавляют, растворяют в себе.
Вот, здесь и сейчас, я смотрю в тёмные глаза дождя, сумасшедшего, пьяного летнего дождя. Он бьёт по плечам и щекам, он изливается, низвергается, он вымывает из меня боль, которой я зачем-то наполнился сегодня.
Слова разрывают кожу, вылетают птицами, вырываются тёплым ветром из недр души, ливень танцует, не оставляя ни единого местечка, где можно спрятаться от него, скрыться от его безжалостной заботы.
В какой-то миг оказывается, что я и есть теперь этот ливень, это я низвергаюсь с небес, я слушаю и говорю, становлюсь рекой слов, которые бегут, бурлят, сталкиваясь друг с другом, омывают какие-то берега.
Чувства.
Бесконечный круг, по которому мы всё никак не можем прийти к началу; переполненная дождевой водой спираль, виток за витком, раскрывается благоухающей розой небес.
Спишь ли ты сейчас? Не полны ли слёз твои глаза?
Слушаешь ли ты нашу музыку, где каждая нота — послание, где каждая фраза, сплетённая с мелодией — повесть о нас, не о нас, о ком-то?
Сколько раз мы теряем друг друга, чтобы найти, сколько раз мы находим, чтобы потерять?
Что лежит за дождём? Есть ли у него предел, есть ли у него конец? Можно ли на самом деле стать ливнем?
Вода — такая родная, такая моя стихия — пронизанная светом Луны река, бурное море в клочьях желтоватой пены, спокойная гладь озера, в глубине которого открывают глаза звёзды. Вот что я найду, распоров себя самое, распустившись цветком, развернув, вывернув, раскрыв свои рёбра.
Сердце птицей упархивает в пелену дождя, ливня, который всякий раз приходит снова, а на деле — никогда не исчезает, никогда не уходит, всегда внутри.
Я разбиваю клетку своего тела, чтобы найти в себе себя, чтобы осознать, наконец, что разлук нет, что нет времени без тебя, нет времени вовсе. И мы едины, всегда едины.
А потом опять накрывает дождевой водой, как океанской волной, утаскивает на дно, и осознание гаснет, как угасает свет, несмело пробивающийся сквозь толщу воды. Бесконечно падение на дно ливня.
