Его съедало что-то изнутри.
Обида? Вряд ли… Зависть? Нет, едва ли…
И пристально смотрели снегири
В окно, пытаясь грудкой лёд расплавить,
А таял Он. И был необратим
Процесс его негаданной потери.
Десятки в рамы пойманных картин
Тянулись по ночам к его постели
И тотчас же вжимались в черноту,
Пугаясь полусдавленного стона.
Слабело эхо в холоде бетона,
И резко вдруг исчезло на лету.
