У меня вой.
Где-то пониже ребра,
того, что скрывает стук.
У меня миллион
непрожитых мгновений
и столько же тронутых рук.
Стук. Стук. Стук.
Глотаю дымок.
Нервы себе щекочу,
они рикошетят в спину,
ту, что лежит ничком.
Нет никаких истин
и нет стихов ни о ком.
У меня ком.
Валун запоздалых чувств,
сбитый с большой горы.
Он однажды свалился,
он был когда-то порыв.
Срыв. Срыв. Срыв.
Это где-то внутри,
снаружи листва и ночь.
Осень могла бы спасти,
но хочется ей помочь -
суметь затоптать дым,
там, где уже не горит,
где обвалился спуск
и вырос другой монолит.
Влит. Влит. Влит.
Поток на моей щеке.
В нем затаилось дно,
как в потемневшей реке.
У меня разобрано тело
на руки, ноги и хвост.
Я соблюдаю паршиво
мой пожизненный пост.
Рост. Рост. Рост.
Дерева сильная ветка
бьёт меня по лицу,
умеет, целится метко.
Я повторяю слова:
во что бы вложить душу?
Если построю ковчег,
сама его не разрушу.
Душит. Душит. Душит.
В воздухе что-то витает
и, натыкаясь на ноздри,
до легких их протыкает.
Тяну в себя, как глоток,
ветер осеннего утра.
Вот напою себя им
и стану, наверно, мудрой.
