…В начале 10-го я таки не выдержал и написал ей… Просто вырвалось… криком души. (Хотя, что уж там… говоря откровенно, сообщение было не более глупым, чем большинство моих поступков). ”Ну, и спокойной ночи… И даже совсем не соскучился по тебе… Ну, ни капли не соскучился…” Сообщение ушло. Я положил телефон на тумбочку возле кровати и бездумно стал переключать каналы телевизора, ожидая ответа.
В течение часа сообщения от нее так и не пришло. (И вполне логично, что не пришло. Тогда ведь я еще не знал ее характера…) Я оделся, спустился в кафе гост��ницы, оставив телефон в номере, и просидел там вплоть до закрытия, пока от кофе и пирожных уже не начало подташнивать…
Глупо, скажете? Глупо… согласен… Но просто ничего не мог с собой поделать… Не я первый и, думаю, не я последний… такой идиот… даже в ее жизни…
Сообщения от нее так и не пришло. Я провалялся на кровати еще часа полтора, смотрел очередной фильм, периодически поглядывая на молчащий телефон. Один раз даже проверил, работает ли он – настолько невыносимой была тишина…
А потом, как-то вдруг неожиданно для самого себя подумал, что завтра она обязательно приедет. Точнее, может приехать. Если почувствует или прочитает между строк то, на что я надеялся, когда отсылал смс (хотя, сейчас, хоть убей – не помню на что же конкретно я надеялся…) Просто кто-то постучит рано утром в номер, когда я буду еще спать, а я со сна успею только завернуться в полотенце (ну, да, сплю голым – а что здесь такого, в конце то концов?), в полудреме даже не вспомнив в первые секунды о чем думал вечером накануне… И за дверью будет стоять она. Радостно и, одновременно, смущенно улыбаясь…
Отчего-то захотелось дать себе слово, что, если это произойдет, то я никогда больше не расстанусь с ней, но, как всегда, испугался слишком однозначного обещания – сколько их было дано и не выполнено и сколько мертвым грузом висело на моей совести?..
…Я оторвал голову от подушки. Сквозь неплотно задернутые занавески пробивался луч солнца. В комнате, за исключением тихого гула холодильника, стояла тишина. Я замер в ожидании. Секунда, две, три… Тишина. Я медленно прикрыл веки и осторожно начал склонять голову на подушку. И тут словно что-то оборвалось внутри – будто ударом по нервам или в солнечное сплетение раздался стук в дверь…
P.S. Думаете что-то произошло? Да, черта с два… Ни стука в дверь, ни ее приезда… Ни солнечного утра следующего дня… Да, и само завтра еще не наступило. И неизвестно насколько солнечным будет оно, это завтра. И концовку эту я пишу ночью, в ожидании рассвета. И только завтра сяду за начало. И даже самому мне еще неизвестно насколько верно здесь слово “концовка”, потому что до сих пор не уверен, в какой части рассказа помещу ее… Хотя, какая разница? В конце концов, я всегда смогу изменить и эту концовку, и этот постскриптум, если что-то все же произойдет завтра ут… Хотя, почему завтра? Уже сегодня утром :) Ведь поезд ее приходит часов в семь, и я ни за что не побьюсь об заклад, что она не спит сейчас где-нибудь в купе на верхней полке, в пятом, например, вагоне… ну… хотя бы потому, что она всегда покупает нижние полки…:)
…А ведь сначала она мне даже не понравилась… Хотя, не то, чтобы не понравилась. Скорее, поначалу я просто не обратил на нее внимания.
…Глупая, наверно, привычка… Хотя, почему обязательно глупая? Привычка, как привычка, не хуже и не лучше прочих – рассматривать пассажиров одного с тобой рейса в поисках симпатичных девушек. Чтобы не быть превратно понятым – рассматривать, значит рассматривать, и не более того. (Как говорил один мой знакомый: “Я умру, как мужчина, когда перестану смотреть на женщин…”). Просто дань эстетическому чувству – всегда приятно сознавать, что в салоне есть красивые лица, а не только однородная серо-буроватая масса несвежих мужиков. (Вот и поди пойми – почему они предпочитают грязновато-серые тона в одежде и почему многие из них считают уместным не принимать душа перед полетом. По крайней мере, на внутренних рейсах. Обидно, конечно… за свой народ… ничего конкретного – просто обидно…)
Не помню точно, но, наверняка, я отметил, что девушек на рейсе не так уж и много, когда и ее голубовато-бледный силуэт, увешанный сумками, протиснулся в автобус, довозящий пассажиров от здания аэровокзала до самолета…
Я дождался, пока все не поднялись по трапу и двинулся последним. Еще одна глупая привычка – идти последним. Знаю же, что наших пассажиров не исправить – все свое добро те привыкли возить ручной кладью и отыскать свободное место для собственной сумки будет невозможно, но немая битва за первые места у трапа, однозначно, не моя стихия…
…Естественно, ни над, ни даже под креслами свободного места уже не было. Я уточнил, какое из трех кресел в ряду было моим, выложил из сумки книги и пошел в хвост самолета, искать место для сумки…
Да, кстати, именно она и была моей соседкой… Должна была стать. Вместе с субтильным парнем, который, судя по всему, уже пытался вызвать ее на разговор. Хотя, на тот момент это мало меня волновало.
В хвосте было два ряда свободных кресел. Я уточнил у стюардессы не заняты ли они и разместился сразу на трех сиденьях. Еще раз сходил в начало салона, забрал книги и предупредил соседа, что он может занять и мое место тоже…
…Она заняла соседний ряд. Даже не помню, кто пришел первым в конец самолета – вполне возможно, именно она... Так мы и оказались рядом. Разделенные узким проходом.
…Не помню также кто начал разговор первым, но сомневаюсь, что это был я. Каюсь, моя беда – могу влюбиться в человека за считанные минуты, поэтому и страхуюсь таким ненадежным способом – избегаю общения. Так что будем считать, первой заговорила именно она. (Кстати, как оказалось позже, первое на что она обратила внимание – были мои ботинки… Так, что будь моя обувь в тот раз чуть похуже, вполне возможно, что ничего этого так и не было бы написано…)
Не думаю, что и тогда ее инициатива подействовала на меня как-то особенно. О чем можно говорить с незнакомым человеком? Разовым знакомым на семь часов полета? Наверняка, что-то избито тривиальное – о погоде, либо о неудобствах самолета. Но все же начало было положено…
Постепенно мы нащупали общие интересы – она рассказала о Сейшелах, где была недавно, о куче денег потраченных на двухнедельный отпуск. И, хотя она с удовольствием вспоминала и расписывала подробности, где-то в оттенках ее интонаций, я уловил разочарование поездкой… Естественно, прошлись вкратце и по работе… И ее, и моей…
Так… о чем же еще мы говорили? Не могли же мы просто молчать часов пять полета?.. Ага… Потом принесли напитки, потом обед, он же ужин… Вот-вот… где-то здесь мы и начали переглядываться и ухмыляться друг другу довольными физиономиями, что-то все еще рассказывая с набитыми ртами… А поскольку мы сидели в самом хвосте, почти у туалетов, то и тем разговоров значительно прибавилось сразу, как только поток несвежих мужиков с озабоченным видом выстраивался в очередь в основном, чтобы покурить незаметно ото всех. Она забавно морщила нос, разочарованно и с персональной обидой на лице принюхиваясь к сигаретному перегару, вперемежку с запахами немытых тел.
Так вот, обсасывая подробности несвежего потока, мы как-то незаметно перешли на “ты”… Сначала она сделала пару пробных попыток, весело о чем-то рассказывая, наклонялась ко мне через проход и касалась моего предплечья. Я косвенно поддерживал ее, ни разу за то же время не обратившись к ней ни на “ты”, ни на “вы”. Выжидал, как обычно, в личных вопросах, чужой инициативы…
Вот так незаметно она и вползла в мое интимное пространство, а вместе с тем и ко мне в душу. Ведь понимаю, что ничего особенного в ней не было… по крайней мере, в ее внешности, а поди ж ты – как мало мне, оказывается, нужно, чтобы влюбиться: полчаса общения, улыбки и заинтересованности во мне…
Часов после трех безостановочного общения, она вызвала стюардессу и попросила принести плед. После чего улеглась на трех сиденьях и… (ну, и что здесь написать? “отошла ко сну”? ”заснула”? ”уснула”? Нет, не то… как уж больно избито… На самом деле, она лежала на трех сиденьях сразу, поджав ноги, и еще долго полусонно, из-под прищуренных век улыбалась мне… Ну, вот… так и напишем – ”постепенно уснула”) …постепенно уснула… (опять не то… Ну, что это за фраза – ”постепенно уснула”? А где же сбившийся в ногах плед, я, аккуратно приподнявший ей ноги и расправивший его? Где ее хитрющая и, одновременно, благодарная улыбка? Это то куда все пропало?! А то, как она ворочалась, устраиваясь поудобнее, стараясь не выпускать меня из вида? Как я сам, по-идиотски, глупо, улыбался ей всякий раз, когда поворачивался к ней? ”постепенно уснула…” Где неиссякающий “туалетный” поток, постоянно задевающий ее ноги? Это то куда все пропало? Впрочем, поток к тому времени действительно подыссяк… да, и ноги, ей, по-моему, никто не задевал…)
…и постепенно уснула. Я еще долго читал газету и книгу, взятые с собой, периодически поглядывая на то, как мирно она спала рядом, пока не почувствовал, что и мне самому необходимо поспать хотя бы немного…
Почему-то мне кажется, что сквозь сон я открывал глаза, а она, разбуженная тем же, чем и я, но мгновением раньше, с интересом наблюдала за мной. Хотя поручиться за это не берусь, конечно…
…Меня разбудил яркий свет и общая атмосфера просыпающегося самолета. Стюардессы суетились в противоположном конце прохода, разнося завтраки. Я сонно еще повернулся к Ольге. Она все так же мирно спала, поджав колени…(кстати, совсем забыл написать – звали ее Ольга. Вся проблема в том и состояла, что к тому времени, я этого еще, по-моему, не знал. Хоть убей, не помню, когда мы представились – до этого или после. Так, судя по всему, и провели ночь вместе, не зная, как зовут друг друга:-) Хотя, мы же говорили об избито-шаблонной привычке некоторых обмениваться визитками, втайне гордясь громкими или не очень титулами и должностями. Но вот когда это было, дай бог памяти?.. До или после сна? Из чего-то же должна была вытекать подобная тема?..)
Я протянул руку, осторожно положил ладонь ей на лодыжку и мягко погладил ее ступню. Она приоткрыла глаза, сонно щурясь от яркого света, посмотрела на меня и улыбнулась… (Не спешите ухмыляться – все пока еще было достаточно прозрачно в наших отношениях… Только сейчас вспомнил, о чем мы, шутя, договорились – я разбужу ее именно таким способом перед завтраком – мягко погладив лодыжку и ступню ее ноги… Ступня, кстати, предусмотрительно была “обута” в голубой шерстяной носок…
Ну, кому, спрашивается, интересно, что было на ее ступнях?! Да и к чему, казалось бы, такие подробности?! И почему погладил именно ногу?
Во-первых, вся ее одежда была голубого или серо-голубого цвета, начиная от куртки и заканчивая кроссовками.
А, во-вторых… да, просто потому, что ступня была ко мне гораздо ближе, чем, например, ее голова…
С другой стороны, почему бы не описать или, на худой конец, не упомянуть ступню понравившегося человека? И в чем описание ее будет проигрывать, например, описанию очередного шумного серо-бурого идиота, сидевшего на два ряда впереди нас, который только и делал, что пил пиво всю дорогу и доставал стюардессу убогими шутками и двусмысленными намеками?..
Да, и о чем вообще вся эта история, в конце концов? С размытым и смещенным началом, промежуточным то ли концом, то ли эпилогом, то ли эпитафией на первых строках… С весьма условной канвой повествования и, наверняка, без сколько-нибудь логичного окончания…
Впрочем, окончание то как раз будет зависеть от моего настроения. Жаль, конечно, если настроение будет неважным и все оборвется на полуслове… Но всегда есть возможность отредактировать что угодно, если не в жизни, то, хотя бы на бумаге. ”Помахать немного кулаками после драки”… Впрочем, я опять ухожу в сторону… Так вот…)
Она приоткрыла глаза, сонно щурясь от яркого света, посмотрела на меня и улыбнулась, не убирая моей ладони со своей ступни… (Хотя, здесь, я, пожалуй немного приврал – руку я убрал сам, как только она приоткрыла глаза… На самом деле и немудрено приврать – прошло уже три недели и сейчас я сижу уже дома, в Москве и чувствую, что опять соскучился и надо бы собраться с силами и духом и то ли написать ей, то ли позвонить…
Опять все свалил в кучу и который раз ушел в сторону… Все как в жизни – сумбурно и нелогично…
Ладно, пока буду решать, что же мне сделать лучше сегодня вечером – написать ей сообщение или позвонить – пожалуй, вернусь на время в самолет и продолжу…)
…и улыбнулась… Пожелала доброго утра и еще раз улыбнулась…
(Опять открываю скобки – как раз по ходу рассказа и вспоминаются основные мелочи, которые и сформировали ее образ…
Совсем забыл написать об одной ее особенности – хотя, наверняка, пропустил еще массу деталей, но сейчас пока об этом – звук “р” она произносила мягко раскатисто, как-то по-детски, что ли, так, что слыша и слушая ее, накатывал какой-то необъяснимый приступ нежности… Впрочем, вполне может быть, что это было только мое восприятие ее, не более того…)
Не успел закрыть одни скобки, приходится открывать другие… Да, действительно, что ни говори, а все, как в жизни… так же сумбурно и нелогично…
(Вот и сейчас поговорил с ней по телефону и словно какой-то осадок остался. Все-таки никогда не стоит показывать женщинам насколько они нравятся – либо сядут на шею, либо потеряют интерес… Да, кстати, за то время, что знаком с ней уже раз пятнадцать пытался удалить номер ее телефона из памяти своего мобильного, чтобы даже, если сильно захочется, не было возможности первым набрать ее… Но так и не удалил… Может просто искал повода дописать рассказ? Черт его знает, может и так…
Впрочем, ладно, бог с ней, вернемся еще раз в самолет…)
Хотя, если уж начал сваливать все в кучу, то, даже эту нелогичность надо доводить до ее нелогического (или нелогичного?) конца… Это я к тому, что открывание и закрывание скобок, а, точнее, “лирические” отступления у меня, похоже, уже входят в привычку, а привычки тем и плохи, что от них сложно избавляться… Так вот…
(Я уже написал, что мы говорили о работе – я о своей… вкратце и в общих чертах. А она о своей… упоминала. Упоминала, что вообще работает, да, еще сделала несколько размытых мазков, чтобы дополнить отсутствовавшую картину. А в свете того, что о работе она почти не говорила, могла позволить себе дорогие поездки и вещи… в голову мою периодически вползали не очень красивые мысли относительно способов ее заработка, от которых я отмахивался обеими руками…В принципе, развивать тему смысла нет – все равно зайду в тупик, но мысль в голове уже появилась, черт бы ее побрал…)
Ладно… Теперь уже действительно пора вернуться в самолет, а то до Благовещенска такими темпами мы, похоже, просто не долетим.
…Да, судя по всему, такими темпами мы действительно никуда не долетим. Хотя… А, впрочем, куда нам спешить? Сколько еще отступлений и ремарок я успею сделать? Кто его знает?! Но, похоже, и вправду немало…
(Вчера – естественно, прошло еще несколько дней между последними абзацами – я таки стер ее номер из памяти телефона. Не выдержал и удалил после очередного разговора ни о чем, растянувшегося на полчаса, очередной, как мне показалось, игры в одни ворота… Моя беда – мнителен, каюсь… А, что прикажете чувствовать, когда, по сути, проводил ее до дома, приготовил с ней ужин, да еще, похоже, успел постирать с ней белье… Только вот беда – каждый оставался на своем конце Москвы… А может это и к лучшему? По крайней мере, есть возможность дописать то, что начал до конца, уже в спокойной обстановке без лишней мнительности. А если она и не позвонит первой, что видите ли выше ее условных принципов, то адрес я все равно знаю… Ну, хотя бы брошу в почтовый ящик готовый рассказ… если ничего другого больше не останется…)
Так вот… Самолет проснулся. В иллюминаторе яркой тонкой полосой на горизонте забрезжил рассвет… (Ну, слава богу, вроде бы и дело пошло – сам не заметил, как оказался в очередной раз в самолете. Что ни говори, а и в радикальных мерах есть свои плюсы…) Она, все еще в каком-то сомнамбулическом состоянии, приняла с кресле горизонтальное положение, как-то медленно и неуверенно хлопая ресницами. Официантки… в смысле стюардессы (черт бы побрал эту бесконечную череду бизнес поездок и ресторанов за казенный счет в каждом городе!) подали завтрак, затем чай, затем… нет, похоже, больше ничего уже не было – затем они просто убрали остатки завтраков и пластиковую посуду…
Мы все это время хохотали над какой-то ерундой и весело перемигивались с набитыми ртами…
Она уже несколько лет жила в Москве и сейчас летела в гости к родителям. В первый, похоже, раз за последние года три-четыре.
Она опять принялась рассказывать о чем-то нейтрально веселом, все так же периодически ненавязчиво касаясь моего предплечья… (нет, чувствую, что сейчас загнул с предплечьем… на этот раз – это уже перебор).
Неожиданно все внутренности самолета окрасились призрачным ярко-оранжевым светом восходящего солнца. Мы схватили фотоаппараты и прилипли к иллюминаторам.
(Как тут описать эмоции при виде такой красоты? Проще, думаю, пропустить лишнее описание, чтобы, не дай бог, не сфальшивить…)
Постепенно самолет пошел на посадку, и я уже начал жалеть, что и у этого путешествия есть свои границы…
На мои нейтральные вопросы она давала развернутые ответы о тех местах, где мы пролетали, о Благовещенске, какие-то уклончивые сведения о себе и о своем прошлом…
(Нет, чувствую, что здесь уже не выжму из себя ничего стоящего… Самолетные темы, судя по всему, себя действительно исчерпали… Разве что ретроспективой вспомню еще несколько деталей, да сделаю по привычке пару лирических отступлений… Пора уже и вправду приземляться…
А как бы хотелось, черт возьми нагородить здесь еще столько, чтобы глаза полезли на лоб и волосы встали дыбом… Ну, например, что шасси не раскрылись и мы в критическом состоянии еще часа два… нет, лучше три… кружили над аэропортом, а пилот бы все так же безуспешно жал на кнопку “Enter” открытия шасси или на что он там обычно жмет… И за это время произошло бы еще бог знает сколько мелких и крупных событий…
Но ничего этого не было… А жаль… Все же интересно было бы понаблюдать за обделавшейся серо-бурой массой, суетившейся в салоне…)
Самолет благополучно приземлился. Я помог Ольге донести ее сумки, дождался с ней выдачи багажа, помог… (Да, ладно, что уж там – “помог”… Так и тащил весь ее багаж, все 4 сумки на себе вплоть до стоянки такси. Благо было до нее идти всего ничего…)
Я хотел было предложить ей доехать на такси, но ее уже встречал знакомый ее шапочного знакомого, так что мы вполне благополучно добрались до города, точнее, до городского вокзала на его машине…
(Ну, вот, наконец, мы и подошли к новой стадии наших отношений, если можно всего пару встреч назвать отношениями…)
У здания вокзала мы выгрузились, увешанные сумками – она, с одним портмоне, на лямке через плечо и я, увешанный пятью сумками, включая свою собственную, не такую, кстати, и легкую, надо отдать мне должное – набрал, бог знает зачем, с собой книг, к половине из которых даже не притронулся…
Вот здесь и начались новые нестыковки… Поначалу я так и не понял зачем же мы все-таки ехали к вокзалу. Попросить высадить меня у гостиницы было как-то неудобно, спешить было тоже некуда, поэтому совершенно спокойно я следовал за собственной кривой-наклонной, которая на этот раз вывела меня на вокзал Благовещенска.
Оказалось, что ехать Ольге надо было еще дальше – на самый край Амурской области, да и сам поезд отправлялся только ближе к вечеру, часов через восемь. Так вот мы и стояли, смотря друг на друга в недоумении. Она – удивляясь, что я этого до сих пор не понял и я, не понимая, когда же должен был все это понять, если до того момента от нее не последовало ни одного внятного объяснения.
Женщины… Как ни странно, даже лушие представители этого племени страдают подчас полным отсутствием логики…Какая уж тут дискриминация?.. И где уж тут “people must take care of women…”? Вот тебе и слабый пол… вьющий веревки изо всего, что попадается под руку… И как логическое завершение напрашивается банальный вывод – на кой черт вообще что-то с ними планировать? Не говоря уже о том, чтобы жениться… Каждый день, да, что уж там – каждую минуту…
Впрочем, зачем о грустном… но, ей богу, как только подумаешь о том, что в собственной квартире, заходя в туалет, придется закрывать дверь на шпингалет и полную невозможность вскочить с унитаза в самое неподходящее мгновение, услышав, что наши, например, забили шайбу в чужие ворота, желая увидеть это своими глазами… вскочить и выбежать, естественно, со спущенными штанами… Не говоря о том, чтобы просто голым ходить по дому... Нет, становится просто не по себе… Ведь знаю же обо всех неудобствах, но все равно каждый раз добровольно сую голову в петлю. А так ведь когда-нибудь можно и допрыгаться…
…Только на вокзале я понял, что значила ее одинокая фраза безо всякого контекста: “я свободна сегодня до пяти часов…”
(Что там пишут в таких случаях? “Я вдохнул полные легкие и выпалил…”)
Я вдохнул полные легкие воздуха и поднял все сумки:
- Поехали…
- Куда?
- Как куда? В гостиницу, конечно.
- Зачем?
- Ну, не будем же мы здесь восемь часов дожидаться поезда, когда у меня забронирован двухместный номер в отеле?
Она на мгновение задумалась. (Иногда мне кажется, что женщины вообще не думают – они просто оценивают свои и чужие шансы. Так вот и сейчас… на мгновение задумалась, глядя на меня снизу вверх…)
Естественно, она согласилась не сразу. Несколько раз мне пришлось прямо и, в то же время, витиевато объяснять, что ничего плохого я не имел в виду и между строк моего предложения нет никаких подсмыслов. Одновременно, я искренне и безотрывно смотрел в ее глаза, объясняя прописные истины о том, что в гостинице она, по крайней мере, примет душ после дороги и сможет нормально выспаться… (по-моему, где-то после этой фразы я и начал витиевато извиняться и говорить о том, чтобы она не искала потаенных смыслов в моих словах и… ну, и так далее…)
В конце концов, она согласилась, и мы поехали в гостиницу… Предварительно, естественно, поругавшись с привокзальными таксистами. (Упаси вас господь, садиться в машины к этим горе-финансистам… Люди, которым суешь палец в рот, а они откусывают его по самую шею… Впрочем, нет, это, по-моему, уже не из этой оперы… О чем это мы? Ну, да – о таксистах… Возникает мысль, что одной поездкой за ваш счет, они пытаются закрыть все месячные дыры в собственном бюджете… Так, наверно, и стоят весь день, ожидая манны небесной… Естественно, мы доехали до отеля за сумму вдвое меньшую, отойдя от стоянки метров на двадцать и остановив свободное, проезжавшее мимо такси…)
В гостинице тактично не удивились, что я приехал не один, но заказал на все время проживания завтраки на одного. Что ни говори, а молчаливая воспитанность в больших городах по России импонирует гораздо больше, чем холодная учтивость аналогичных столичных деятелей.
Вот так мы добрались до гостиницы и даже остались наедине в номере… “Ну, - спросите, ну!!!” ”Что ”ну”? – отвечу, что ”ну”?! А чего вы ждете? Эротических сцен? Не было их. И даже не планировалось… Ну, или почти не было… Да, и что считать интимной близостью? Где ее границы? Или, как говорит Андрей Бейрит: “С чего начинается куча?” Впрочем, я опять удаляюсь тот темы…
То, что, не успев войти, я оторвал ее от пола и… (как ни странно, но даже здесь нет ни малейшего желания приврать и нагородить бог знает чего)… и закружил по комнате, а она, сначала не поняв и, наверняка, испугавшись в первое мгновение, также обняла меня…
(Черт, вот здесь уже точно не помню и начинаю городить отсебятину… Ведь помню, что обнял ее, подойдя сзади, как она подалась и прижалась ко мне, а я уткнулся в ее волосы, улыбаясь, как идиот… Как оторвал ее от пола и закружил по комнате, а потом… нет, наверняка, просто поставил и… черт, не помню… ну, да, ладно, оставим…)
Сцена номер два… Я стучу в дверь ванной и спрашиваю можно ли войти… Она спрашивает не буду ли я подглядывать за душевую занавеску… Нет, отвечаю, буду просто сидеть и разговаривать с ней. Точно, спрашивает. Точно, отвечаю, честное слово…
Так и сидел, на принесенном в ванную кресле, и разговаривал с ней. Даже не помню о чем. Не верите? А зря… Было то все именно так. Рад бы и приврать, но так, по-моему, даже интереснее…
А вы, что полезете в душ к девушке, если дали честное слово, если и она сама нравится настолько, что кроме приступов нежности уже и не испытываешь ничего? Хотя, кто-то, может, и полез бы. Может, и не снимая одежды. А я остался. Мне было и так неплохо. Романтика, мать ее… Как там у Галича? ”…если б была она на западе, но она же, бля, на севере…” Это к чему приплел и сам не знаю, но раз приплел – значит не зря… раз захотелось…
Написать бы сейчас, что сидел, глядя на ее размытый силуэт за занавеской и… ну, и что-нибудь еще в том же духе… абстрактно-романтичное… но занавеска была непрозрачной, так, что слушал я только шум воды и ее голос и улыбался ее забавному ”р”…
Наконец, она сказала, что собирается выходить и попросила меня подать полотенце. Вот, оно, понеслось, скажете… Ничего подобного опять – поросила она меня после того, как сама не смогла дотянуться до вешалки и чуть было не вывалилась из ванной… Вот тогда я и предложил помочь…
Нет, и с этой сценой пора завязывать… Ни черта там больше не было интересного, не считая, конечно, моего почти тотального привыкания к ней. Ведь сколько раз давал себе слово не влюбляться и постоянно… да, нет, не то, чтобы постоянно и не то, чтобы нарушал, скорее, обещание мое начисто стиралось из памяти в такие моменты… Романтик, черт меня… Впрочем, это я уже писал…
Итак, сцена номер три… Хотя, бог с ними со сценами… Чуть ли не с приезда с вокзала в гостиницу, я просил ее остаться еще на один день и уехать домой назавтра, вечерним поездом…
Что может подумать девушка о таких просьбах? Вот и я о том же. Сам знаю, да и тогда знал, но… просто не мог остановиться… Ужасно боялся потерять ее, до какой-то паники и истерии в душе. В очередной раз придумал себе человека и влюбился в него…
До поезда еще оставалось несколько часов, и я предложил ей немного отдохнуть, потом сходить пообедать в ресторан, в душе надеясь, что она все же переменит свое мнение и решит остаться. А на что мне было еще надеяться, скажите на милость? Так и надеялся… на что хватало воображения…
Вот теперь можно перейти и к сцене номер три.
Хоть убей, не помню, как это случилось, но отчего-то в памяти всплывает только запах ее волос. И романтика тут ни при чем… Просто за полчаса до того она помыла голову шампунем… Оттого, я думаю, волосы и пахли… хорошо пахли… Только дело было, конечно, не в этом, а в том, что лежали мы вместе (Что в таких случаях пишут? “Сплетясь телами?” Или это я сам так пишу? Впрочем, я опять уклоняюсь от темы), ее голова лежала на моем плече и волосы пахли… Хотя, кто его упомнит, чем они там пахли? Не могу вспомнить, что связывало между собой основные сцены, а пытаюсь вспомнить детали… Так вот… волосы пахли… Впрочем, об этом я уже написал…
Я лежал, обняв ее сзади, ее голова на моем плече, одной рукой она обхватила мое предплечье, осторожно касаясь и поглаживая мою руку. Естественно, мы не были полностью раздеты, и все же кроме маек и у кого – трусиков, а у кого – трусов, ни на ком больше ничего не было. (Как и что тут написать, когда уже любимая теперь девушка лежит рядом, доверчиво обнимая тебя, а у тебя не хватает даже слов и остается только тихо улыбаться и дышать, как можно ровнее, потому что иначе легкие и сердце, кажется, просто разорвутся от радости и нежности…)
Так и лежали. И, наверняка, не меньше часа… Естественно, чуть позже, выдержав необходимую паузу, я развернул ее лицом к себе (что уж тут, каюсь, в очередной раз – воспользовался грубой физической силой) и осторожно, касаясь губами ее губ, лица, шеи, не переходя никаких границ, лишь губами показывал, что и насколько я уже чувствую к ней…
Волосы ее чем-то там пахли, мои ноги нежно обнимали ее бедра (или ее обнимали мои?), даже резинка ее трусиков плавно огибала талию, в одном лишь месте – между берцовой костью и пупком – не прилегая плотно к животу, образуя впадину, которую я нежно, боясь нарушить хрупкое равновесие, поглаживал подушками пальцев.
Потом… потом после долгих сборов, а до того еще более долгих попыток подняться и оторваться друг от друга (хотя, говоря откровенно, больше, конечно, из-за моего нежелания отрываться от нее), мы все же пошли искать ближайший ресторан. Администратор отеля долго вспоминала куда можно пойти, в промежутках между размышлениями ненавязчиво рекламируя кухню гостиницы. Но мы твердо стояли на своем – только китайский ресторан и никакой больше – она – в смысле – Ольга и я, также стойко. С ее подачи.
Наконец администратор (или администраторша? Хотя, нет, звучит как-то оскорбительно, тем более, что и женщина была действительно неплохая…) сдалась и вспомнила…
(Китайские рестораны… Сказка… Заметили сколько их воспето в мировой литературе? Сколько ностальгии, любви и тепла? “Полтора миллиарда китайцев не могут ошибаться”, ”…самая… самая… кухня…” Чего я только не читал – одно лишь упоминание о подобном месте настраивает главного или не очень героя на романтический/ностальгический/позитивный лад…
Так что рискую быть первым, кому китайская кухня не нравится совершенно… Ну, скажите на милость – что может сравниться с украинским борщом, овощным салатом, заправленным оливковым маслом, развалистой, свежесваренной картошкой и хорошо прожаренным стейком? И почему китайская кухня постоянно напоминает мусс или бутафорию – масса визуального объема и минимум сущности?.. А, может, кстати, полтора миллиарда китайцев и не видели другой пищи? Где им, беднягам попробовать настоящего борща, например? Так и живут несчастные, наивно полагая, что количество обеспечивает качество… ”полтора миллиарда…”
Впрочем, я, в который уже раз, удалился от темы…)
…а наевшись “объема”, мы снова вышли на солнечную, морозную улицу…она, во всем спортивно-голубом и я, с урчащим желудком, бесплатным приложением к собственным чувствам.
Я просил ее остаться до завтра, она тактично улыбалась… Естественно ее ждали родственники и, по-моему, я требовал слишком многого. Но не невозможного же?!
В конце концов, я предложил ей подкинуть монету. Решка – она уезжает сегодня, орел – остается до завтра. (Варианты, кстати, выбрала она сама… Ведь чувствовал как сильно ей самой хотелось остаться, но не мог ни найти, ни даже нащупать решающего аргумента…)
Выпал орел… Она засмеялась и запротестовала, сказала, что так нечестно. Нет, бы и мне засмеяться, а я напрягся и погрустнел, сказал, что нечестно переигрывать сыгранную партию. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, секунд пять. Я не выдержал первым… Хорошо, сказал, пусть будет так, как она просит, но это будет окончательный вариант. Да, сказала она, это будет окончательный вариант. Хорошо, сказал, пусть будет так, как она просит.
Я подкинул монету еще раз. Естественно, высоко и не стал ловить ее. Монета долго крутилась в воздухе и… (конечно, все не было так акцентированно-замедленно, как в голливудских фильмах – монета просто упала на заснеженный, утоптанный тротуар)… и упала на заснеженный, утоптанный тротуар. Орлом вверх…
(Думаете многоточие здесь для многозначительности? Кульминации? Переломности момента? Да, ничего подобного – она присела перед монетой, посмотрела на то, что выпало и опять сказала, что так нечестно… мать ее…
С женщинами вообще невозможно иметь дело – постоянная игра в одни ворота… в чужие… для собственной выгоды…)
… Я подкинул монету еще раз. На этот раз выпала решка. Хотя, теперь мне было уже все равно. Поезд уходил в пять, сейчас было около двух, и я ждал ее решения. Точнее, ждал того, насколько она сдержит свое слово.
Мы вернулись в гостиницу, не поднимаясь в номер, зашли в кофейню и сели друг напротив друга, не говоря ни слова… Подошла официантка, приняла заказ и через несколько минут принесла две чашки кофе…
(Немного отвлекусь, успокаивая нервы… Знаете, чем отличается плохой кофе от хорошего? Нет, я сейчас не о вкусовых качествах, а вообще… и о грамматике в частности…
Начну издалека. Есть в лингвистике такое понятие – двойные стандарты, когда, например, одно и то же слово, принято произносить с ударением и на один, и на другой слог. И первый, и второй вариант верны. Со времением один из них отмирает и нормой становится более употребляемый…
То же самое и с кофе, только здесь все еще намного сложнее. Слово “кофе” в русском изначально было мужского рода. Сейчас, благодаря многим необразованным энтузиастам, большинство употребляет его в среднем роде. Так, что “он” уже почти стал ”оно” окончательно. Возможно, потому и уровень качества резко пошел на убыль…
Не углубляясь дальше в лирику, скажу, что принесли нам не ”его”, а “оно”. И, хотя он/оно и не был растворимым, но с трудом дотягивал даже до среднего рода…)
Кофе был отвратительным. Поговорка ”седьмая вода на киселе” сюда подойдет, как нельзя лучше. Но на этот раз даже я не стал портить себе настроение и указывать персоналу на качество их работы. Хотя, возможно, в их двойном стандарте один вариант вообще отсутствовал напрочь… Впрочем, Бог им судья. Да, и мысли мои на тот момент были заняты совершенно другой проблемой. Проблемой ее удержания…
(Может здесь и стоило бы написать - ”чем бы я только не пожертвовал, чтобы…”, но жертвовать было нечем, более того – не уверен, что вообще захотел бы ставить вопрос таким образом.
И откуда вообще взялась подобная постановка вопроса? Тем более в личных отношениях. Не коммерция же это, в конце-то концов?! Как говорил незабвенный Киса Воробьянинов: ”Торг здесь неуместен!” …Так и я… торговаться за свое счастье не собирался…
Но проблема стояла… точнее, сидела напротив и… (написать бы – ”и в ус не дула”, но уж как-то явно будет “не из той песни”… из которой, однако, слова не выкинешь)… и в ус не дула совершенно… По крайне мере, внешне именно так это и выглядело…
И все же у кого проблема, а у кого проблемка существовала. На моей повестке дня и на ее… Уже с моей подачи…
Скрепя сердце (еще одна, кстати, фраза непонятного происхождения, мать его… нашего великого и могучего…), я думал о том, что и как могу сделать, чтобы удержать ее…)
Все так же молча, мы пили “оно” и ели пирожные, натянуто улыбаясь друг другу из-за чашек, пока я, наконец, не выдержал и не… (думаете, напишу: ”прямо спросил ее?..” Черта с два! (еще одна непонятная, но до боли привычная фраза… ну, да бог с ней, сейчас не об этом...) Упертости и упрямства у меня самого хватит на двоих)… и не плюнул на ожидания. Будь, что будет… Не все же время гонять мяч в одни ворота…
Так и сидели, разговаривая обо всем подряд и ни о чем, одновременно. Я достал фотоаппарат и начал откровенно фотографировать ее. Впрочем, она и не особенно сопротивлялась… Забегая вперед – те полдюжины фотографий и было единственным, что от нее осталось… в моей жизни, естественно…)
Отчего-то впоминаю ее постоянно, когда бы ни слушал музыку “Vaya Con Dios”… Странно… Непостижимая смесь блюза и смены десятков настроений от песни, к песне, вытягивающая и�� меня все жилы… Но больше всего тоски, ностальгии, тревоги и, главное, надежды… в каждом оттенке голоса.
Самое поразительное, что и музыку эту я открыл для себя после того, как видел Ольгу во второй и последний раз. Случайно услышал в случайном музыкальном магазине. Даже и не знаю, какая ассоциация связала их обоих. Впрочем, не хочется и задумываться… (Написать бы – ”непостижимость ни одной, ни другой…”, да только фраза настолько заезжена, что боишься лишний раз употребить ее…)
Ничего из ряда вон так и не произошло. Она уехала. Спокойно собралась, иногда поглядывая на мое заупокойное лицо. Созвонилась с еще одним шапочным знакомым по поводу встречи ее на обратном пути из дома. Я вызвал такси и отвез ее на вокзал. Она купила билет, я занес ее вещи в вагон, мы как-то скомканно попрощались, договорившись через пару недель встретиться в Москве.
А на следующее утро… Хотя, об этом я уже писал… На следующее утро так ничего и не произошло…
А в обед пришло сообщение от нее: “Мне действительно стоило остаться с тобой на день. Сейчас жалею, что не сделала этого. При встрече объясню почему”.
”Вот, б…”, – в смысле, – “вот, черт”, – думаю, – “опять все произошло через задницу… В который раз уже встречаю девушку мечты и каждый раз все идет наперекосяк”. Может и не настолько дословно подумал, конечно, но, зная себя, могу сказать, что попадание, наверняка, близкое.
Забегая вперед (или теперь уже – откатываясь назад…) могу сказать, что ждали ее именно на следующий день, соответственно, и у нее самой изначально все пошло наперекосяк, со всеми последствиями – и втекающими, и вытекающими.
Теперь… теперь, пожалуй, остается переместиться на пару недель вперед. Уже в Москву. За время пребывания в Благовещенске, я написал ей еще пару сообщений, на которые она благополучно не ответила, сделал все необходимые дела в командировке и прилетел назад…
Обратная дорога… а, впрочем, не важно – почти ничего и не помню из нее… Наверняка, проспал весь полет…
Итак, действие номер очередное… Я сижу на работе, чем-то недовольный и загруженный… Вот тут то и раздался звонок мобильного телефона… (Надо сказать, на тот момент голова была забита действительно бог знает чем. Только что поговорил по тому же мобильному с… хотя, отношения к делу это не имеет, но настроение все равно испортилось. И тут раздался звонок, и на мониторе телефона высветилось ее имя. ”Черт возьми!!!” (Ну, или что-то в этом роде) В смысле – это я уже произнес вслух и довольно громко к тому же…)
- Привет, - смущенно-радостный голос с той же самой ”р”, за которую хотелось отдать даже… впрочем, спокойно… без лишнего пафоса…) Так вот… с той же самой ”р”, за которую хотелось отдать… ну, может и не все, но тоже немало… при определенных обстоятельствах (как там у Семена Альтова – “размеры моей благодарности не будут иметь границ… в разумных пределах…” Все, как и у меня сейчас… Кроме ”пределов”… С ”пределами” у меня всегда были нелады…)
Она прилетела только сегодня и ужасно устала. Господи, Боже, когда это то меня останавливало?! Так, что и приводить пятиминутный диалог, думаю, нет смысла. За нее с ней же я договорился, что приеду к ней домой вечером на полтора-два часа. Попить чай и просто поговорить (может же человек просто соскучиться, в конце-то концов?!). Естественно, потом уеду домой, чтобы у нее не возникало сомнений в чистоте моих намерений и чистоте моего отношения к ней. И, естественно, к чаю привезу полный пакет фруктов и овощей. Какие только не найду по дороге. (Впрочем, фрукты/овощи предложил привезти я сам. Но идею она поддержала. С удовольствием… А вот презервативы я не покупал. И даже не собирался. Зачем? Ехал то я пить чай – и это не фигура речи…)
По дороге в метро пару раз от нее проходил звонок с мобильного. Я благоразумно не отвечал. Что еще она могла сказать, кроме того, о чем мы уже договорились?
Только на Шаболовской я перезвонил сам. Уже на выходе из метро. Естественно, она звонила, чтобы отменить встречу, потому, что уже легла спать, и сил не было ни на что, после суток пути. А завтра ждал институт (конечно, второе образование. Не думаете же вы, что я бы стал бегать за восемнадцатилетней девицей?! Все-таки двадцать восемь – это уже серьезно… Или ей было двадцать девять? Или двадцать семь? Не помню… Или даже так и не узнал ее возраста… Кстати, я вообще писал то о ее возрасте? А то и впрямь мог нарисоваться образ молоденькой институтки с ветром в голове…), куча домашних дел, что-то еще (все же здесь, ради полноты картины, ей надо было составить список посерьезнее, а то ”институт”, ”домашние дела”… Как-то больше смахивает на неумелое и непродуманное вранье спросонья, чем на планы следующего дня…
Естественно, меня не остановило и это (раз уж приехал), естественно, фруктов/овощей я купил уже у выхода из метро (не потащусь же я с ними через всю Москву?!) и, естественно, своим звонком я уже разбудил ее (впрочем, об этом я написал).
Одна остановка на трамвае и я у дома номер пятьдесят один, набираю на домофоне ее восемьдесят пятую квартиру (понятно, что за время моих закупок она задремала еще раз…)
Она встретила меня на своем шестом (седьмом или восьмом… или их всего было семь в здании?) этаже, я оторвал ее от пола и… (в принципе, не стоит повторять себя же – все было почти, как две недели назад в Благовещенске… Иными словами: “чем бы дитя не тешилось…”)
Девушка мечты была все той же девушкой мечты, разве что немного сонной, но основные атрибуты оставались теми же – и рост, и вес, и глаза, и тепло, и даже ”р”, за которую хотелось что-то там отдать без остатка… (Кстати, даже волосы пахли тем же шампунем… Хотя, нет, опять, похоже, приврал – на мытье головы сил у нее уже не хватило. Это дело она оставила на утро).
Вот так мы и воссоединились. Две недели спустя после нашего первого непреднамеренного свидания. Воссоединились, чтобы утром расстаться на… Впрочем, насчет утра я поспешил – приехал то я, чтобы увидеть ее и попить чая. Хотя, одно другому, по-моему, не мешает…
Впрочем, что уж там… раз начал, приходится договаривать…Чая мы так и не попили (“…сорвав друг с друга одежду, мы бросились в постель…” На самом деле – это все из дешевых бульварных романов. Не думаете же вы, что все могло произойти так банально?)
Я помыл, почистил и порезал фрукты на кухне, налил ей сока и мелко поломал плитку шоколада (кстати, совсем забыл – за соком и шоколадом все же пришлось идти в соседний супермаркет, потому путь от метро и занял столько времени, что она успела задремать еще раз) и принес все в гостиную (она же спальня, она же ее рабочий кабинет).
Ольга лежала на кровати (естественно, одетая), я сидел рядом, мы ели фрукты и смотрели телевизор с выключенным звуком, слушая CD проигрыватель (может, кстати, тогда и играла “Vaya Con Dios”? Хотя, вряд ли – такое я бы, наверняка, запомнил), говоря о чем-то (хоть убей, уже и не вспомню о чем).
Через некоторое время я подумал и решил (естественно, спонтанно, и, естественно, вслух, как и все… ну, или почти все у меня), что останусь у нее на ночь. Так прямо и сказал, что домой поеду утром, чтобы переодеться перед работой, что никакого секса не будет, что просто давно мечтал заснуть с ней и проснуться. Проснуться и чтобы она была рядом…
Она, из приличия посопротивлялась несколько минут, потом, совершенно спокойно согласилась и начала стелить постель…
Секса, кстати, так и не было, если называть сексом банальное спаривание. За то было намного большее (как объяснить здесь, что это не просто слова? Я целовал каждый сантиметр ее тела, кончиками пальцев касаясь каждого ее изгиба, всех мягких и жестких впуклостей и выпуклостей под ее кожей, нереально бледной в слабых отголосках света уличных фонарей и горящих окон в соседних домах. А она подавалась и отзывалась на каждое мое прикосновение…
Знаете, что такое полная гармония?.. Хотя, здесь я и, вправду, перегнул с пафосом… Итак… Знаете, что такое полная самоотдача… черт, опять не то… Ну, да бог с ним… Вот, в ту ночь мы реализовались процентов на восемьдесят от абсолюта… ну, хорошо – плюс-минут восемьдесят… Думаете мало? Не скажите…
А на утро все было с точностью до наоборот – процентов на семьдесят пять – но уже по отношению ко мне… Вот это, вкратце, и значит – ”большее”…)
И, хотя, и спать мы нормально мешали друг другу, с трудом помещаясь на узкой кровати, до сих пор возникает ощущение нереальности всего произошедшего… Даже сейчас не уверен было ли это на самом деле или я сам нафантазировал бог знает чего…
Но домой то я уехал утром… Значит все было… И огромные сугробы снега, навалившего за ночь, и давка в метро, и опоздание на работу… Значит было…
…договорившись вечером созвониться…
Созвонились… И не один раз. И не один раз я пытался удалить номер ее телефона из памяти своего мобильного… и не один раз удалял… А потом судорожно вспоминал одиннадцать цифр, каждый раз боясь, что она больше не позвонит (думаете, впоминал? Черта с два… Не мог вспомнить ни разу… Просто места себе не находил, ожидая звонка или сообщения от нее… Ну, может все было и не так плохо, но ждал же, черт меня побери, ждал…)
А потом… потом она больше не перезвонила…
И сегодня прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как я видел ее в последний раз. (Кстати, с названием рассказа определилась именно она, Точнее, согласилась… Даже таким банальным… Естественно, я ей сказал, что пишу/напишу рассказ. О ней. Ну, или почти о ней. И о себе…)
Что ж это за девушка мечты, скажете, которая, даже набирая мой номер, сразу отключалась, ожидая, что я перезвоню сам? Экономия средств, мать ее.
Вот я и сам думаю – какая она, к чертям собачьим, девушка мечты?.. А забыть все равно не могу…
Так что остался последний шанс – отнести ей готовый рассказ. Адрес то я помню, в конце-то концов. А там и посмотрим… Ведь обещал же.
Февраль-Май 2006 г.г.
