От горизонта серая полоска
Ползёт в зенит, небес стирая синь.
Как жаль мне тех, кто жить спешит – не просто
Им синеву увидеть. Шапку скинь,
Вверх посмотри. Таким на горизонте,
Я видел небо в детстве. Но во сне,
Как купол храма в звёздной позолоте,
Синей небес – явилось Небо мне.
Три храма величавые стояли
В недвижимом пространстве тишины.
Ни скорби в них, ни грусти, ни печали –
Лишь торжеством Божественным полны.
Две белые колонны – синий купол
У каждой в позолоте ясных звёзд –
Так, словно свет немеркнущий окутал
Стволы высоких молодых берёз.
На полусфере купола – три старца,
Коленопреклонённы и просты.
Десницы их воздеты, ввысь стремятся
Их указательные строгие персты.
Покоится на их слияньи чаша,
Над нею – крест возвышен. Вряд ли ты
В земном и грешном этом мире нашем
Увидишь храм подобной красоты.
Второй же храм, пониже – цвета крови,
Пять куполов он единит в себе,
Все – в ряд. От них сиянье золотое.
Но не напоминает о борьбе
Гармония тяжёлого величья
Его цветов. А третий, белый храм,
Три купола несёт. Его отличье –
Невидим человеческим глазам.
Та белизна растворена в эфире…
Взгляд ловит только контуры его.
В материальном, нами зримом мире
Похожего не видим ничего.
Позволено мне было встать поближе,
Вплотную к белокаменной стене.
И, грешен – показалось, что я вижу
Храм, что стоит в знакомом мне селе.
«Никольский храм, что из земного мира!»
Но свыше тут же прозвучал вопрос,
Что взор мой вмиг с высокого эфира
В Никольское знакомое отнёс.
«Ты приглядись – ведь этот храм разрушен.
Сравниться ль может с теми?» И во сне
Пред пробужденьем, я сказал: «То души
Церквей, что строят люди на Земле!»
Проснулся я. Глядь – небо голубое,
Ни облачка. А ныне грустно мне.
Темнеет воздух… Виденье иное
У тех, кто видит небо не во сне.
