Свои назовут любовью, семьёй и стаей,
где ни над кем не властен народа глас.
Мы заливаемся смехом и поджигаем.
В ночи горит бессмертное только в нас.
Мы страшная смесь со стихами вкупе.
Наносим словесно тысячу ножевых.
Когда упаду и многие переступят,
прошу, понеси на руках не меня, но их.
Листы, перепачканные словами-нефтью,
не принятые в издательство ни одно.
Они говорят, что могли бы спеть и
получше то, что услышать нам не дано.
Могли сочинить, почему-то не сочинили.
А дальше в груди моей раздавался гонг.
Невидимый мост становился шире,
Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Бангкок...
Мы двигались войском и мир весь замер,
и в "идеальной" системе случился сбой.
Она сильней меня, я знаю. Знаю.
Но не сильней, чем безумные мы с тобой.
