Холодно. На улице мгла. Ветер оборвал провода. Начало ноября - всегда маята. Она слушает мурлыкание кота и вспоминает, как тогда, в другом доме и в другой стране она была девочкой с лентой в косе.
Кухня, стол белый, в печи огонь. И тени на стене – всего лишь ладонь, а как в сказке: то заяц, то конь. На печи, прямо на железных раскалённых кольцах, как маленькое солнце, только без лучей, картофель печеный и миска щей. Тлеет лампада, бабушка поправляет фитиль. Ужинать надо и хочется посмотреть мультфильм. Взрослые сетуют на отсутствие электричества, а она думает, как съест такое количество. У супа вкус особенный, такой не приготовишь на плите (вот бы его сейчас), но тогда, в густой кислоте она водила ложкой битый час. Вылавливала капусту, морковь и мясо, канючила печеную картошку и булку с маслом. А картошка была хороша - ароматная, с солью, катала её на ладонях и чистила не спеша. Особенно пропечённая и у корочки хрустящая, конечно не из костра, но самая настоящая. И долгие разговоры за чаем с малиной. И она тоже что-то говорила. Своё, детское, и задавала миллион вопросов. И ей все отвечали, а дедушка курил папиросы. И не было ничего вкуснее рогалика с маслом и сахаром… Когда они переехали, она ещё много лет плакала…
Холодно. В небе взошла луна. Решено. Завтра же, прямо с утра, она купит билет и поедет туда. В этот дом, что замёрз там совсем один. Столько он горевал ноябрей и зим. Солнце вновь оживёт в дровяной печи. Всю семью соберёт и наварит щи…
