В том далеком, далеком и сером
Ленинграде, дышавшем с трудом,
Я у смерти служила курьером.
Шла по списку. Из дома в дом.
В годы те расширение штата
Смерти сделать, спеша, пришлось.
Я без опыта и без азарта
Исходила весь город насквозь.
И взирали, вполне безразлично,
Лики старых святых с икон.
В списке было имен прилично -
Сотни. Тысячи. Миллион.
Нам платили за труд свободой.
Гибкий график и KPI.
За весомый прирост дохода
Обещали путевку в Рай.
Понимая, что всем несладко,
И работа - какая есть,
Я старалась тайком, украдкой,
Лишний номер себе зачесть.
Закрывала список не глядя,
Одного считала за двух.
Не из жалости. Плана ради.
Только, чтобы свести гроссбух.
И была я бесплотной тенью.
И встречала таких же теней.
Город волею провиденья
Был в то время не для людей.
Голод в зеркало скалил зубы,
Не желал позиций сдавать.
Мир вокруг был слепым и грубым,
Той ужасной войне подстать.
Но, забывшая о страданиях,
Говорила я душам: "Вот,
Ваше новое назначение
С полным перечнем всех работ.
Вы теперь легки и свободны,
Можно сразу быть тут и там.
Ну, а если будет угодно
Нанимайтесь курьером к нам."
И летели души неслышно,
Покидая ночной Ленинград,
И его ледяные крыши,
И его золоченный фасад...
В том далеком, далеком и сером
Ленинграде, дышавшем с трудом,
Сотни штатных безликих курьеров
Души ставили на крыло...
