Уснули вагоны на старом вокзале.
Кричали вороны. Все было в тумане…
Закончилось время дневной суматохи,
И слышались где-то уставшие вздохи.
Вздыхали не люди, а ржавые рельсы,
Пустые платформы, скрипучие дверцы.
Угрюмо ворчали на холод моторы,
И нервно мигали вдали светофоры.
Закрылось окошко билетного цеха
Под стоны гудка паровозного эха.
Оставив заботы рабочей недели,
Вокзальная жизнь опустилась в тоннеле.
Повисла луна над покатою крышей,
Летает по ветру цветная афиша.
И вот, зазвучала ночная соната,
И пляшут минуты внутри циферблата.
Вдруг начал сердито глаголить вокзал:
— Каким же я старым, рассеянным стал!
Не знают ни станция, ни полустанок,
Как сильно устал я от шума цыганок!
И, чтобы уснуть, он считал города,
Куда отправлял все свои поезда.
С рассветом на площади вновь стало густо,
И жизнь возвращалась в привычное русло.
