В старину хорошие хозяйка, как только закончат, бывало, все дневные хлопоты по дому, принимаются за рукоделье - до глубокой ночи прядут шерсть или ткут сукно.
Засиживалась допоздна и Айнери, жена одного зажиточного фермера.
Дом их стоял на острове Тайри неподалеку от красивого зеленого холма.
Холм этот назывался Берг-хилл, и в нем, по слухам, жили феи.
Как-то раз ночью, когда и сам фермер, и другие домочадцы уже спали,
Айнери все еще сидела и пряла шерсть при свете свечи.
И вот наконец она до того притомилась, что обхватила голову руками и воскликнула:
- Ох, явился бы хоть кто-нибудь, - все равно, с моря ли, с суши ли, издалека ли, из недалека ли, - да помог мне сукно изготовить!
Не успела она вымолвить эти слова, как услышала стук в дверь, и чей-то тоненький певучий голосок окликнул ее:
- Айнери, добрая хозяюшка, открой мне дверь - я пришла тебе помочь!
Айнери растерялась, но все-таки открыла дверь.
На пороге стояла какая-то незнакомая крошечная женщина, с ног до головы одетая во все зеленое.
Она вошла в комнату, направилась к прялке и сразу же начала прясть.
Но едва Айнери закрыла за нею дверь, как раздался еще более громкий стук, и опять чей-то голосок пропел:
- Айнери, добрая хозяюшка, открой мне дверь - я пришла тебе помочь!
Айнери опять отодвинула засов, и в комнату вошла другая диковинная маленькая женщина, тоже вся в зеленом.
Она сразу же села на донце, в которое была воткнута пряслица с куделью.
Но это еще не все!
Вслед за второй женщиной в зеленом явилась третья, потом четвертая, пятая, шестая, седьмая...
Словом, столько их набралось, что бедная Айнери уж и счет им потеряла.
Она стояла, не зная, что делать, и только дивилась, с каким невиданным усердием все ее гостьи принялись за работу.
Одни трепали и чесали шерсть, другие быстро гоняли челнок в ткацком станке, третьи без передышки сновали основу, четвертые готовились валять сукно и для этого кипятили воду на очаге - в ней они собирались мочить сотканное сукно, чтобы оно отмылось и село.
А один маленький гномик, пришедший вместе с феями, подхватил Айнери и повел танцевать.
Не иначе как все феи Берг-хилла ко мне явились!' - думала Айнери.
А смуглые крошечные женщины в зеленом все громче шумели и стучали, когда толкались и спорили из-за свободного места.
Удивительно, что они не разбудили своим гомоном фермера - ведь он лежал в соседней комнате.
Но, как ни странно, он спал до того крепко, что Айнери уже начала побаиваться - а вдруг феи его заколдовали?
Мало того, помощницы ее то и дело кричали пронзительными голосками, что им хочется есть, а она старалась накормить их досыта.
Надо сказать, что Айнери и так уже намаялась за день, а теперь, когда пришли ей помогать, еле на ногах держалась.
Ночь проходила, а ненасытный голод крошечных женщин все рос с такой же сказочной быстротой, с какой они работали.
Казалось, собери для них хлеб и мясо со всего света, им и этого не хватит.
К полуночи Айнери совсем из сил выбилась и только об одном и думала - как ей избавиться от своих помощниц-фей.
Не раз и не два она уходила в соседнюю комнату и старалась разбудить мужа.
Но легче было бы поднять жернов!
Фермер спал как убитый; жена громко кричала ему в ухо, а он и не шевелился.
Айнери ломала себе голову - что делать?
И вот наконец задумала пойти посоветоваться с одним мудрым старцем, что жил поблизости.
Она напекла булок и раздала их крошечным женщинам в зеленом, а одну маленькую булочку оставила допекаться.
Потом втихомолку выскочила за дверь и побежала по тропинке к хижине старца.
Там она рассказала ему про свою беду и попросила у него совета.
- Как мне избавиться от этих маленьких женщин? - спросила она старца.
- И как мне разбудить мужа?
Он спит, словно заколдованный.
Мудрый старец сперва пожурил Айнери за то, что она, не подумав хорошенько, попросила помощи 'с моря ли, с суши ли, издалека ли, из недалека ли', потом сказал:
- Никогда в жизни больше не желай, не проси, не вымаливай того, что может обернуться против тебя же.
Ты угадала - мужа твоего заколдовали.
Разбудишь ты его только тогда, когда выгонишь из дома своих помощниц-фей, а на него побрызгаешь водой, в какой феи готовятся сукно валять.
От фей ты можешь отделаться так: вернись домой, открой дверь и во все горло крикни три раза:
Берг-хилл горит!' Тут твои зеленые гостьи побросают работу и побегут на пожар.
Они выбегут вон, а ты запри дверь, потом разбросай, раскидай, расшвыряй как попало прялку, пряслицу с куделью, станок - словом, все то, к чему они прикасались.
Все вещи вверх дном переверни.
А потом все у тебя само собой наладится.
Айнери поблагодарила старца за добрый совет и поспешила домой.
А как только подошла к незакрытой двери своего дома, крикнула во все горло:
- Берг-хилл горит!
В Берг-хилле пожар!
Берг-хилл весь в красном пламени!
Не успела она это крикнуть, как феи всем скопом выскочили из дома, толкаясь и топча друг дружку.
На бегу все они причитали - оплакивали то, что осталось в их холме, причем каждая называла то, что было ей всего дороже:
Ох, мой муж, и детки,
И мой сыр, и масло,
Сыновья, и дочки,
И лари мучные,
Гребень и чесалки,
Пряслицы и нитки,
Коровы и путы,
Кони и постромки,
Бороны, кладовки,
Молот, наковальня...
Ох, земля разверзлась,
И Берг-хилл пылает!
Если холм сгорит наш,
Конец и веселью,
И хлопотам милым!
Как только все феи убежали,
Айнери быстро вошла в дом и заперла дверь.
Потом принялась, по совету старца, перевертывать и раскидывать как попало все то, к чему прикасались феи: сорвала шнурок с колеса на прялке; пряслицу с куделью перекрутила в обратную сторону, опрокинула вверх дном ткацкий станок, сняла с огня воду для валянья сукна.
Не успела она с этим покончить, как феи вернулись.
Они увидели, что холм их вовсе не горит, и догадались, что Айнери их обманула, чтобы выманить из своего дома.
Они стучали в дверь кулачками, да так громко и быстро, что чудилось, будто это град сыплется.
- Айнери, добрая хозяюшка, впусти нас! - кричали феи.
- Не впущу! - отвечала она.
Тогда они стали просить прялку:
- Добрая прялка, встань и открой нам дверь!
- Не могу, - отвечала прялка, - с моего колеса шнурок сняли.
Феи крикнули пряслице:
- Добрая пряслица, отвори нам дверь!
- Я бы не прочь отворить, - ответила пряслица, - да меня в другую сторону перекрутили.
Тут феи вспомнили про ткацкий станок и стали его просить:
- Добрый станок, отвори нам дверь!
- С радостью отворил бы, - ответил станок, - да меня вверх дном опрокинули.
Оставалась еще вода, в какой феи собирались валять сукно.
И феи стали ее просить:
- Добрая водица, может, хоть ты откроешь нам дверь?
- Не могу, - ответила вода, - ведь меня с огня сняли.
Феи не знали, что еще придумать.
Наконец они вспомнили про маленькую булочку, что подрумянивалась в очаге.
- Булочка, булочка, пышная булочка, - закричали они, - открой нам дверь, да поскорее!
Булочка подпрыгнула и поскакала к двери.
Но Айнери кинулась за ней вдогонку, ущипнула ее, и булочка шлепнулась на пол.
Ну, феи поняли, что не войти им в дом, и принялись визжать и кричать, да так пронзительно, что хоть уши затыкай.
Тут Айнери наконец вспомнила про воду, в которой феи собирались валять сукно.
Она зачерпнула ковшиком немного воды, побежала в спальню и побрызгала этой водой на мужа.
Он сразу же проснулся, - да и давно пора было! - а как проснулся, услышал страшный шум за стеной.
Фермер вскочил с кровати, распахнул входную дверь и стал на пороге, сердито нахмурив брови.
Шум сразу же утих, а феи, словно зеленые тени, стали таять и совсем пропали.
И больше уже никогда не тревожили Айнери.
