«Влюблённость подождёт, — она твердила вновь. — Костром среди невзгод не проживёт любовь».
Она спешила прочь, не поднимая глаз, и сглатывала боль от неудачных фраз. Она ловила блик разбитого окна, но говорила всем: «Как хорошо, одна!» Она считала дни от осени к весне.
«Нет времени совсем», — всё жаловалась мне.
Вокруг струился дым от городских обид. Она считала дни, и город к ней привык. Он не дарил ей встреч, он не открыл путей.
«Пускай, — шептала вдруг, — не время для гостей».
И шёл за годом год, она терялась в них, как вдруг однажды ночь вцепилась в воротник. И, стоя у окна, она рыдала: «Что ж… Да, ты всегда одна. Так всё и проживёшь!»
Ответа не дало ей отраженье, нет. Заснул напротив дом, погас в окошках свет. Она бежала прочь, не поднимая глаз, когда её остановил не вздох и не приказ.
Чужой печальный взгляд, что был таким же в точь…
И вспомнилось окно на спящий город, ночь.
«Эй, — прошептала. — Эй. Скажи мне, кто ты есть?»
Услышит ли, поймёт, с кем повстречался здесь?
И замерли вдвоём, нашли друг в друге свет.
А город мчал вперёд и не замедлил бег.
