К тебе, рождённой в позапрошлом веке,
Сто лет (и даже - более) назад,
О жизни нашей, о колёсном беге
Тебе пишу. Опять.
- Друг! Я нашёл тебя! Ты б удивилась,
Но память всё ж осталась о тебе.
- На моду не греши: она сменилась,
Но ты - огонь во тьме.
Как два костра, глаза твои я вижу,
Прожёгшие бумагу - в новый век.
Я вижу ту, чей слог сердцами движет:
Стихия? Человек?
В моих руках - неугасимый факел -
Твои стихи! - я вижу: ночь и дождь,
И дом стоит среди печальных капель,
В котором ты умрёшь.
На встречных женщин - тех, живых, счастливых -
Смотрю украдкой, как натуралист.
Не все мертвы. Ищу (ведь есть живые!)
Таких живых, как ты.
Тебе служу: не аколит, не воин,
Не крепостной, не кладовщик перстней -
Но рупор. И кричу, не зная боли:
"...украдены у ней!".
Не дождалась, и ладно. Ты дарила -
Себя. И я в ответ: полночный кров,
И три Кольца (их три уже), друг милый,
И семь златых холмов.
Мне жаль ещё, что в вековую темень,
Тот у кого века - наперечёт,
Тот, в Синей Будке (жаль, что ты "не в теме"),
К тебе не принесёт.
Твои друзья? Одни для нас - легенда,
Другим воздало Время. И сполна:
Их имена затмило море света -
Забылись имена.
Тебе служу. Твоя корысть - святое.
Всегда открыты сердце и окно.
Расцеловать письмо? О, будь спокоен,
Друг мой. Лови: письмо!
Безбожник я, но твой конец - условность.
Чрез Лету? Что ж, удачи кораблю!
Не прах - огонь ты. Лучше всех любовниц.
И я тебя люблю.
