За круглым большим столом, в шуме, гаме, едком смехе какой-то дамы
Под телефонный звонок, кашель парня справа, исправляем свои нравы,
Под тишину, несущуюся с улиц, под мазурку в колонках жить, не дуясь
На прошедшее и идущее, от шага к шага, от колючего случая к случаю.
Косматый пьет кофе с пенкой около горшков с цветами, белой стенки,
Большой фонарь Невского проспекта висит прямо за стеклом и тон
Задает музыка из колонок, косматый жует пряник, не видно даже крон
Деревьев, которых не было никогда за окном, кого-то портит власть,
Кто-то потерял дом, но был бы ближний рядом, чтоб поддержать плечом,
Нет карандаша и ручки, Нина Симон застревает в горле, как на кочке
И окунаешься в застывшую жизнь-леденец-петушок на старом вокзале,
Шепчешь «страдать давно перестали», завязываешь шарф на шее туго,
Любить становится сухо и глупо, садишься в последний вагон поезда –
Ждать чудес напрасно и боязно, старик раскрывает сухую газету.
9/10/15
