Я знаю, что со мною будет
И пять, и десять лет спустя:
За нищету меня осудит
Мое смышлёное дитя.
И рык начальственной угрозы
Мне камнем в темя упадёт,
И та, что будет, сдержит слёзы,
Но отвернётся и уйдёт.
И кредиторы, как вампиры,
Вопьются в кожу кошелька,
И в тесноте чужой квартиры
Ко мне прилепится тоска.
И за служение святое
Одной из самых чистых муз
В период нового «застоя»
Мне гроб сколотит профсоюз.
И в несмолёной этой лодке
Меня опустят в древний Стикс,
Нальёт по полстакана водки
И что-то брякнет некий икс.
А век спустя дитя планеты,
Уткнувшись в прах моих стихов,
Шепнёт: “Так гробились поэты
В том самом страшном из веков!”
(27 сентября 1989)
