Мне не согреться в тисках мороза.
Все взгляды — иглы. Все лица — маски.
«Довольно грусти, напрасны слёзы.
Все смотрят, милый, на нас с опаской.
Довольно, милый. Прекрасен холод.
Он благородство и свет хранит.
Довольно, милый. Ты просто молод
И не вникаешь в слова молитв».
Я снова мёрзну, я тихо гибну.
Под льда коростой растёт трава.
Молитвы тщетны — её не видно,
И не теплее зимы весна.
«Молись усердней, с душой и силой.
Молись, мой мальчик. Ты глуп и юн,
Но семя истины зреет, милый,
Во всех, кто знает, как страшен юг».
Я снова мёрзну, кляня упорно
Разгул стихии и всех богов.
Дрожат колени, но губы ровны —
Не скажут жутких молитвы слов:
Они жестоки, они нелепы,
Велят, чтоб жизнь был отдать готов,
Хлебнуть отравы, забыть про цепи,
Чтоб только честь не губить отцов.
А люди юга молитв не помнят,
И ярким златом затмили свет,
И пошло шутят над нашим сонмом...
Но всё же хлада на юге нет.
