Бывает, любовь разбивается сразу...
Бывает, любовь разбивается сразу,
Как будто роняют хрустальную вазу.
Удар - и кругом разлетелись осколки,
И в сердце впились ледяные иголки.
А мы нашу вазу царапали долго,
Роняли и ставили снова на полку,
Стараясь к стене отвернуть поврежденья
И скрыть друг от друга испуг и смятенье.
А ваза старалась, а ваза держалась.
Старела, тускнела, но не разбивалась.
В щербинах и трещинах грустно стояла,
Но всё же никак умирать не желала.
И было нам жалко выбрасывать вазу -
Такую родную, привычную глазу.
И даже когда ее всё же разбили,
В коробке картонной осколки хранили -
Вдруг все-таки склеим, вдруг чудо случится,
И наша любовь, умерев, возродится.
Но нет, не сумели, зря мучились только,
Друг друга терпели постольку поскольку.
А после уже и терпеть перестали,
От ссор постоянных безумно устали.
И, выбросив к чёрту разбитую вазу,
Об этом потом не жалели ни разу.
Жалели о том, что тянули так долго
И годы прошли без любви и без толку,
Что, даже уже ненавидя друг друга,
Упорно ходить продолжали по кругу,
На что-то надеялись и не сдавались...
Как лучше хотели, да... перестарались.
Ирина Мананникова
Other author posts
Покорный, оболваненный народ…
Покорный, оболваненный народ, Внимающий властям с наивной верой, Обещанного счастья ждёт и ждёт, Как брошенная дама – кавалера,
Хрустел скелет в объятьях мощных…
Хрустел скелет в объятьях мощных – Его прижали у стены. У Кати – бюст, у Стёпы – мощи, И силы явно неравны.
Был мир понятным и простым...
Был мир понятным и простым, Возможно, чуточку пустым, И хоть терялся ты порой, Казалась жизнь тебе игрой.
Я пролетаю, как фанера над Парижем…
Я пролетаю, как фанера над Парижем. Раззявив варежку, летаю в облаках. Ушами хлопаю, одним желаньем движим – Поменьше думать о житейских пустяках.