Только бы не позвонила…

Этому впрямь могло быть тысячи разных причин —

она звонила ему так же часто, как прежде.

После него она знала добрый десяток мужчин.

— Не любовь, так хотя бы ревность, — думал он с надеждой.

Думал с надеждой, поскольку это был верный знак:

женщина — либо собственница, либо ушёл и забыто.

Эта была такая, отслеживала каждый шаг,

брала на карандаш, и даже довольно открыто

учила жить, примеряла к себе на предмет жилетки,

ничего такого, но просто иногда поболтать…

Их встречи были почти случайны и очень редки,

и сколько всё это длилось, он бы не мог сказать.

Он бы не мог, у него под лопаткою так же ныло

от её голоса, словно нет музыки слаще.

Он по ночам изводил коньяк, бумагу, чернила,

он считал себя самым никчемным, самым пропащим.

А потом она уехала далеко, на другой континент,

то ли вышла замуж, то ли что-то такое.

Он сперва горевал, конечно, но в какой-то момент

стал совершенно счастлив и абсолютно спокоен.

Он влюбился, женился, стал отцом и всякое прочее,

он готов был поклясться, что забудет, что хватит силы…

Но до сих пор иногда просыпается посреди ночи

и думает: «Господи, только бы не позвонила!..»