«Спаси его. Спаси от разочарования и боли. Спаси его… не прогневайся же на него…»
Яркое солнце безжалостно жжёт… выжигает всю мою душу, плавит истерзанные обломки сердца. Кажется, я стал совсем безкожным и человеческая плоть моя, слабая и ничтожная, обнажена под этими палящими лучами. Кожа лопнула в моём собственном пламени ещё до прихода солнца, я чувствую, как мелкий песок, горячий ветер и раскалённый камень как наяву касаются моего мяса… чуть брезгливо, сдерживая дрожь. Но что эта боль значит в сравнение с твоей болью? Если бы я мог забрать ещё и твоё страдание… о, как я был бы счастлив!
Моё зрение обострено до предела.
Я могу видеть каждую каплю крови на твоём царственном челе и ощущать по этим каплям всю тяжесть твоего венца… если бы я мог снять с тебя эту корону, не с тем, чтобы возложить её на свою голову (нет, я недостоин такой чести!), а с тем лишь, чтобы освободить тебя хотя бы на миг от этого жестокого обруча
О, если бы я мог только стереть кровь с твоих разбитых губ и изувеченного лба мягким льняным платком, да успокоить твою жажду, поднеся ко рту твоему прозрачной холодной воды…
Но я бессилен.
Я жалок. Обречён на осознание своей собственной жалости.
Мой слух отчётлив. Я слышу, как хищные птицы клёкотом торгуются о твоём ещё живом теле, решая, как начнут свой кровавый пир. Они считают тебя добычей… глупые, глупые птицы! Тело твоё не достанется ни птицам, ни червям земли…
Я ненавидим.
Твоими сторонниками и соратниками я ненавидим! Но разве я недавно не был одним из них? Не шёл ли за тобою, не нёс я твоё учение по земле? не был ли я таким же, как те, что смотрят на меня сейчас с презрением и отвращением? Впрочем, многие жалеют меня, глупцы. Мне не нужна жалость. Им не понять…
Твой любимый ученик трижды отрёкся от тебя. Ты слышал это. Ты знал. Предвидел. Я прав?
А я верен тебе. Но заклеймён как предатель.
Но не ты ли отвёл меня однажды в сторону, переломив пополам хлеб и разделив со мною чашу вина, вёл разговор тайный? Не ты ли просил меня об этой услуге и этом предательстве? Было это? Или…я видел это во сне? Пытался себя оправдать хотя бы в сонных грёзах?
Я любил тебя, Учитель. И я предал тебя для тебя самого и всех нас. Я убил человека с тем, чтобы мог жить Бог.
Но я не отрёкся от тебя. Слышишь ли ты? Я не отрёкся! Ты видишь. Я знаю.
Я страдал, рвал на себе одежду и волосы, когда ты просил меня и когда я исполнил просьбу твою. А эти монеты…ты видишь их?
Эти монеты, эти проклятые монеты брошены в чёрну землю. Они хранят на себе следы моей крови и печаль моих слёз. Непонятых слёз…
Я заклеймён.
Но этот венец, это звание я принял для тебя и несу его через вечность. У тебя своя корона – у меня своя. Наша ноша разная. Моя меня не страшит, и уже не печалит. Знаешь, а ведь мой дух не ждут в небе - я предал.
Меня не ждут под землёй - я создал Бога.
Мой удел - вечность среди людей. Тень.
Я пытался умереть. Я ослабел. Но ты не прогневаешься на меня - знаю. Ты милостив. И ты знаешь, что мой удел - боль и пустота. Я проклят всеми последователями твоими и лишён навеки блага расцеловать твои руки...
Я - вечный скиталец с того дня... Смерть не примет меня - ей противна моя участь и моё деяние.
Жизнь не примет меня. В ней слишком яркая память.
Я остаюсь в тени. Я стану безумцем, ночным кошмаром... останусь вечным предателем, и никто не увидит на мне венца мученика, которого, быть может, я заслуживаю больше тех, кто отрёкся от тебя.
Я предал. По твоей воле.
Я принёс себя в жертву.
Ты воскреснешь и наполнишь мир чудом и милосердием. Но я не получу ни того, ни другого. Какая двойная у меня роль...
Я останусь жить вдали. Я покину этот зной - солнце выжигает меня отсюда.
Я брошу своё прошлое здесь для тебя, к твоим ногам.
И всё, что останется в моей памяти через долгие годы будет отрывочно и жутко. Палящее солнце, крест, на котором ты погиб человеком, осина, на которой я пытался связать петлю, обвенчаться со смертью, серебро, что жгло мне руки... и запах специй в воздухе.
Все померкнет. Я забуду, что значат эти символы. Я забуду свой грех. Останется лишь вечность и безотчетный страх перед этими образами.
И я побегу прочь от духов прошлого. Всё дальше и дальше. В тень.
Но я готов к этому. Готов к вечному проклятию. Для тебя. По твоей воле.
Я счастлив, принимая участь свою.
Всё, что омрачает мой путь - знание, что никогда я не коснусь твоей руки, и благословение неба не будет распростёрто надо мной.
Я проклят.
Но такова цена за твою волю. И я заплачу её сполна. Не жалей. Не будь ко мне милостив. Прости лучше тех, кто не верил в тебя так, как верил я.
Награди их покоем... Ты сумеешь. Знаю. Я научился у тебя милосердию и больше всего я страшусь растерять его.
У твоего креста рыдала Мария, билась Магдалина... и ученики твои... А я? Я проклят. Заклеймён.
И они не поймут меня. И не примут.
Но ты поймёшь. Хоть и не сможешь принять.
Мой путь вырисовывают тени. Они зовут меня. Их руки липкие от слизи и крови, их глаза пусты…
И этот зов – я ненавижу его. Ненавижу и покоряюсь ему. Прощай, Учитель. Прощай.
О, проклят я! Проклят я. Проклят…
