Я иду землею майской
По расквашенной стерне,
По своей родной китайской
Хунвейбиновской стране,
Самой лучшей, самой доброй,
Справедливейшей из всех,
И считаю свои ребра,
Весь разделан под орех.
Не один я так скитаюсь
В шестьдесят восьмом году,
Как по новому Китаю,
Где, не знаю, пропаду.
И какому хунвейбину
Мне за август отвечать,
За тесак, вонзенный в спину
Праге в светлую годину,
За бесправную тетрадь?
О, Россиюшка, Россия,
Твои танки расписные,
Твои руки ножевые,
Твои дали горевые.
1970
