На родине моей осела пыль,
Которую усердно выбивала
Могучая и дикая рука.
Не так ли: выбьют пыль из тюфяка —
И колотьбы той будто не бывало?
Утихло содрогание земли.
Я видел, как бульдозеры скребли,
Верней сказать, я видел, как сгребали
Ту улицу, с которой я вбегал
В ту комнату, которую едва ли
Теперь припомню.
Но это было в прошлый мой приезд.
На этот раз на месте прежних мест
Шумит проспект. Терпение и вера
Мне помогли найти остатки сквера,
Но опознать деревьев я не мог.
Здесь у дверей курился наш дымок.
Здесь ясень был и был дымок мангала,
И девочкою мама в дверь вбегала,
Когда тот ясень веточкою был.
Постой ещё:
Здесь были дверь,
И стены,
И улица, которая теперь
Сошла со сцены.
Ах, если всяк да со своей святыней!
Не заглянуть ли лучше на базар,
Чтоб ввечеру потолковать за дыней
Под небом жилмассива Чиланзар?
Мы дыню разъедим, а завтра днём
В сухую землю веточки воткнём,
Узрим новорожденные кварталы
И с пылью их смешаем светлый прах,
Который унесли на башмаках…
Прости, привязчив я.
1970
