Каинова печать

Брели паломники сирые

в Мекку

по серой Сирии.

Скрюченно и поломанно

передвигались паломники,

от наваждений

и хаоса —

каяться,

каяться,

каяться.

А я стоял на вершине

грешником

нераскаянным,

где некогда -

не ворошите! —

Авель убит был Каином.

И — самое чрезвычайное

из всех сообщений кровавых,

слышалось изначальное:

"Каин,

где брат твой, Авель?"

Но вдруг —

голоса фарисейские,

фашистские,

сладко-злодейские:

"Что вам виденья отжитого?

Да, перегнули с Авелем.

Конечно, была ошибочка,

но, в общем-то, путь был правилен…"

И мне представился каменный

угрюмый детдом,

где отравленно

кормят детёныши Каиновы

с ложечки ложью —

Авелевых.

И проступает,

алая,

когда привыкают молчать,

на лицах детей Авеля

каинова печать.

Так я стоял на вершине

меж праотцев и потомков

над миром,

где люди вершили

растленье себе подобных.

Безмолнийно было,

безгромно,

но камни взывали ребристо:

"Растление душ бескровно,

но это —

братоубийство".