...

За чашкой чашка, светом полон мир,

под утро солнце – розовый атла́с.

Я в кипятке варил чужую жизнь –

пакетик мелколистного дерьма,

макал и ждал

диффузии и сна.

Не торопись с глубокой добротой

вскрывать ума прогнивший потолок, –

я прорицал, бубня себе под нос. –

Атланты спят вокруг без рук и ног,

никто

тебя бы

выдержать не смог.

Покорность слов да миловидность черт,

слащаво юн, как рвотное клише,

под лаской глаз бездонная душа;

внутри погром, что сразу не понять,

уж сколько их,

умерших по тебе,

узрели явь.

_

Я хуже, мир, торжественно клянусь;

бежать бы Форрест Гампом вам

назад.

а «как бы там не поступил Иисус»?

я б поступал.

Как много тех, с кем споры без балды,

как много тех, кто вынудил, смеясь,

жалеть о том, что искренен я был

не к месту. Боль моя

вперёд меня ушла.

Не торопись с глубокой добротой

прянику детства веровать и чтить

закон: не делай миру зла, –

он отблагодарит.

_

Пусть мир – вконец дырявая шинель,

на моли моль, шинели много лет,

в кармане пепел, чёрная дыра;

ключи каких-нибудь квартир

да горсть

монет...

Под утро солнце, вышивая свет,

иглой лучистой лопает глаза.

Какая дрянь. Какая это дрянь –

быть равнодушным в мира кипятке.

Здесь, среди всех.

Ни с кем.

#приветлев