Апокриф

Трубные звуки вокруг колоннад.

Звери, навеки закончившие променад.

Крыши, хранящие под собой морщины.

Будущие поколения, которым недосуг

завоевывать территории. Наш испуг

превосходит их страх отныне.

И с утра, широко распахнув окно, где всё

пространство кричит лишь слова: "Мисьё,

Как вам спалось?" - это благословение дней.

Вместо того, чтобы преклонять колени,

я стираю подошвы в кровь. От пришествия лени

один шаг до забвения, два - до восстания королей.

Хочется взять в руки ключ от семи дверей,

отворить калитку, лицом в полумрак - смелей!

И, затем, вложив в открытую руку тьму,

другой прикрыв сверху ее, обнаружить фокус

не превращения, скорее - нежданный опус.

Я чувствую холод ткани, ее одну.

Время мечет названия дней,

нанизывая сверху на них коней,

пешки, ладьи, ферзей, слонов,

всех, кто к игре причастен. Выигрыш

приходит в тот дом, что не ищет игрищ,

успех достается тому, кто не видит снов.

Время заканчивать. Горло жаждет пить,

кто-то - писать, ваять, о себе молить.

На дворе темно, и сама природа

не разобрав, где явь, где бред,

достает из мешка горсть чудных конфет,

их не может быть слишком много.

Ветры доносят лихие вести с неба,

там, как всегда, кому и с кем бы

удачней сойтись, ну а после - пир.

Кости швыряются в урны, чаши;

споры о жизни, о том, чья краше

морда, превращают застолье в тир.

Вновь предо мной картина: глухой подлесок

сырость, грибы, топь болот, как сухой довесок

времени к забытью, там подвоха нет.

Карта ложится на сгиб коленей,

палец исследует линии, всех мгновений

не хватит на то, чтобы дать ответ.