Дом, как бог: бережет береженых —
престарелых и малышей.
Этот был — для молодоженов.
В нем сквозило со всех щелей
и дымило — топи смелей!
Жили в доме четрые пары,
по количеству комнат в доме.
Парни были бородачами
(не в угоду нынешней моде).
Парни были буровиками.
Жены день в конторе торчали
над какими-то чертежами:
изрезали рулоны бумаги,
изводили флаконы туши —
получалось у них все лучше!
Приходили парни со смены.
Всю спецовку швыряли в угол.
Выпивали (и жены с ними),
занюхивали луком.
А за окнами был поселок.
И дорога вела на рудник.
И прожектор цвел как подсолнух,
в темных, зимних, полярных тундрах.
Жили-были. По субботам мылись в бане.
В воскременье брали лыжи.
А один играл на баяне.
Возвращались лыжники с лыжницами,
жен вытряхивали из шуб…
В этом доме взаимной слышимости
не ворчали на лишний шум.
Все ночные шепоты, скрипы
шиты-крыты под общей крышей,
хоть торчит к соседям насквозь
каждый в стенку забитый гвоздь!
А весна врывалась июнем.
Таял снег. Вода прибывала.
И кровать и стол омывала.
И шутили в письмах: «Воюем
с наводненьем — времени мало!..»
Есть дома, берегут береженых:
дом ученых и детский дом.
Этот был — для молодоженов,
очень молодо было в нем!
