Задохнулся под тусклым небом
Старый дом, покрытый струпьями.
На его стеклянных глазах приютилась катаракта.
Тётка в халате под грязным плащом развела руками,
Сказала — не инфаркт, но что-то похожее.
Счётчики выключены, газ перекрыт,
А надо было хоть иногда прогревать,
Да и не живут долго такие брошенки.
Кривая лестница проскрипела в последний раз,
Занавески вздохнули, проводив уезжающий пазик,
Что вот опять их забыли.
Наступил вечер. Сквозняк перебрасывал листки на полу,
Где дом начеркал:
"Я не игрушка
Не надо меня оставлять стынуть на полке
И прикасаться лишь в минуты особой скуки
Я не игрушка
Я жив
И мне нужно тепло
Постоянно
Мне нужно вести меня за руку, не отпуская
Мне нужно быть со мной рядом, говорить, обещать и делать
Я бы тогда отогрелся и сам побежал за бабочками
Я тоже умею греть
Но кому это нужно?"
Лестница вдруг закричала, не выдержав кошки; кошка шарахнулась.
Дом зашатался, теряя вниз черепицы.
Человек с зажигалкой судорожно перебежал дорогу и остался неодобрительно смотреть,
Как разрушается труп в режиме реального времени.
Он взвыл да выдохнул! Стекло отразило закат
Розовый, кожей, прежде чем лопнуть.
Крыша просела; балки пробили пол и упали на первый этаж.
Не двинулись ни ветки деревьев, ни пыльные листья на асфальте.
Солнце продолжало падать.
Никто не помог.
Никто не помог.
