Крюково
Крюково
Мария Фроловская
Я иду по сугробам с сыном,
Птицы - искрами по кустам.
Подо мною - фугаски, мины,
Подо мной - на три метра сталь,
Подо мною в сожжённом доте
Каска, маузерный патрон,
Развороченного пулемёта
Взрывом вывернутое нутро.
По траншеям горит рябина,
И - ни звёздочки, ни креста -
Под моими ногами стынут
Те, кому никогда не встать.
Кто засыпан, а кто застрелен -
Сразу навзничь, и руки врозь,
В раскалённом окопе время
Тоже комьями запеклось.
И в безжалостной этой ночи -
Меж корней не видать ни зги -
Вдруг им снится, что бой не кончен,
Что стоят под Москвой враги?
Вдруг, застывшие в дне минувшем -
Ни проснуться, ни умереть -
Всё бегут под огнём, пригнувшись,
И грохочет над ними смерть?
Снега выпавшего седины
На щетине сухой травы.
Как сказать им, что победили?
Как сказать им - они мертвы?
Что опять над землёй позёмка
Заметает листву и грязь,
Я над ними несу ребёнка,
В полный рост идти не боясь.
Мария Фроловская
Other author posts
Самайн
В старые времена, если пропадала собака, дочка, жена, полагалось дождаться Самайна, заступить дорогу сидскому королю: возвращай то, что я люблю!
Фэйри
Ты не видишь их, но они глядят на тебя в упор: вот, говорят, есть Неблагой двор. Поведёшься на сказки про Элберет да Гильтониэль, скажешь "друг" у запретных врат, у текучих вод,
За минуту до сентября
«Мама, почему ты уезжаешь?» - в голосе шестилетней Нэлл обида и, кажется, слёзы. Температура не очень высокая, но лицо ребёнка на белой подушке кажется малиновым, раскалённым. Но я не могу остаться, правда не могу, осталась всего пара минут. Я цел...
Из глубины
Здесь, на дне, где хватает и клятв, и молитв, Где от меткого выстрела небо болит, Здесь, на дне, где от всех рыбарей вдалеке Я диковинной рыбой лежу на песке,