. . .
В шумном Риме снова казни.
Распинают христиан.
Римляне! Устроил праздник
Кровожадный ваш тиран.
На аренах убивают,
Мясом стали для зверей,
Потому что не считают
Здесь несчастных за людей.
И младенцев разрывают
На глазах у матерей,
Потому что не считают
Здесь несчастных за людей.
Вьется Аппия дорога,
Ей конца и края нет.
Здесь прохожих очень много,
Много всадников, карет.
И легко здесь затеряться,
Наказанья избежать.
Как ни биться, ни стараться,
Всех не станешь проверять.
Петр устал. Сошел с дороги
И под деревом присел.
Петр был из тех немногих
Христиан, кто уцелел.
На дороге остановят,
Говорит, идет домой.
Христиан повсюду ловят,
Отправляют на убой.
Чтоб от Рима быть подальше,
Он на край земли уйдет.
Кто сейчас живет без фальши,
Непременно пропадет.
Петр прикрыл глаза. Он должен
Хоть немного отдохнуть.
Ведь ему еще положен
Очень дальний трудный путь.
Хочет спать он, но не спится.
По щеке бежит слеза.
Его сердце, словно спица
Колет. Он открыл глаза.
Кто-то черный по дороге
В ненавистный Рим бредет.
Нищий или же убогий?
Петр взгляд не оторвет.
И в походке, и в одежде,
В том, что он узрел сейчас,
Видел он когда-то прежде
Очень часто, много раз.
Нет! Не может быть такого.
Петр поднялся в полный рост.
Весь дрожит, из уст ни слова.
Перед ним стоит Христос.
Петр целует его руку.
- Ты воскрес, Христос, опять?
- В Рим иду я, Петр, на муку,
Чтобы снова смерть принять.
Он опять пошел к дороге.
Долго Петр вслед глядел.
Как свинцом налились ноги
И язык окаменел.
Вечер. Небо багровело.
Прокатился гром над ним.
Обернулся Петр несмело
И пошел в безбожный Рим.
