Вздох друга на лужайке Фраоха, вздох по герою за оградой, ее окружившей; вздох, который заставляет каждого мужчину скорбеть, а каждую женщину - плакать.
Там к западу есть каирн, который укрывает Фраоха с мягкими волосами, сына Фиахи.
Он тот, кто повиновался призыву Мейв, и от которого этот Каирн Фраоха носит свое имя.
Плачут женщины Круахана; горестна причина их плача, ибо их жалобные вздохи вызваны Фраохом древних оружий, сыном Фиахи.
Больше всех его оплакивает дева, что приходит рыдать на лужайку Фраоха, - кареглазая, с вьющимися локонами, - единственная дочь Мейв, которой повинуются герои, единственная дочь Карула прекрасноволосая, чей бок по ночам был простерт рядом с боком Фраоха.
Хотя было много мужчин, что искали ее любви, она никого не любила, кроме Фраоха.
Когда Мейв нашла, что ей отказал в предпочтении герой с нравом без изъяна, она замыслила уязвить его тело, поскольку не разделил он с ней ее буйство.
Она поставила для него смертную западню, потому что не уступил он хотениям женщины.
Горестна была гибель его от змея, - каким образом, я сейчас правдиво поведаю.
На озере Мейв, где южный простирается берег, росла рябина; и во всякий месяц любого времени года видны были ее спелые плоды.
Так хороши были гроздья ее, что была она слаще цветочного меда, и краснеющий плод поддерживал человека, лишенного пищи, в течение трех дней.
Несомненно, прибавляла она человеку год жизни, и недужный получал облегчение от сока ее спелых ягод.
Но с добычей ее сопрягалась опасность, ибо, хоть была она испытанным для людей лекарством, при ее корнях скрывалось ядовитое чудище, чтобы помешать всякому приблизиться и оборвать ее.
Мейв, дочь Омаха щедрых кубков, охватила мучительная болезнь.
Она отправила посланье к Фраоху, и герой вопросил, в чем желанье ее.
Она отвечала, что не сможет поправиться, пока не получит в свои изящные руки полную пригоршню плодов с того холодного озера, сорванных никем иным, только Фраохом.
Не был я нанят плоды собирать, - сказал сын Фиахи с алеющим лицом, - но, хоть не делал я этого прежде, - добавил Фраох, - сейчас я пойду, чтобы нарвать плодов для Мейв'.
Фраох удалился, нехотя ступая, и пустился плыть по озеру.
Он нашел чудище крепко спящим, а пасть его была раскрыта на дерево.
Фраох, сын Фиахи острооружный, ушел от чудища незамеченным, неся полную пригоршню красных плодов туда, где Мейв тосковала по ним.
Хотя хорошо то, что ты сделал, - сказала Мейв с белоснежной грудью, - ничто не облегчит меня, благородный воин, кроме ветви, оторванной от ствола'.
Фраох, юноша, не знавший страха, снова отправился плыть по спокойному озеру; однако не мог он, как ни велика была его удача, избежать назначенной ему смерти.
Он ухватил рябину за верхушку и оторвал ветвь от древа; но, когда он направлялся к берегу, разбуженное чудище заметило его.
Оно настигло его, когда он плыл, и ухватило руку своей зияющей пастью.
Фраох схватил чудище за пасть; если бы у Фраоха был теперь его клинок!
Чудище изгрызло его прекрасную грудь и оторвало ему напрочь руку.
В спешке примчалась белокурая дева, неся клинок, от которого не было проку.
Схватка эта была недолгой; рука его все еще держала чудовище за голову.
Горестным был исход борьбы между Фраохом, сыном Фиахи, и змеем.
Они пали бок о бок у этих прибрежных бурых камней.
Когда благородная дева увидела это, она пала на берег облаком тумана.
Очнувшись от забытья, она взяла в свои ладони его обмякшую руку:
Хотя быть тебе к ночи растерзанной птичьей добычей, велико деяние, что ты совершил'.
Если бы это случилось в схватке героев - что пал Фраох, даритель золота!
Печальна погибель его от чудовища; горестно пережить его.
Чернее, чем ворон, была роща его волос; краснее, чем кровь олененка, были щеки его; нежнее, чем пена потоков, белее, чем снег, была кожа Фраоха.
Крепче, чем ворота, был его щит; длинна, как меч, была его рука; широк, как доска корабля, был его клинок; много героев вкруг него собиралось.
Выше, чем мачта, было его копье; слаще, чем струнный лад, был его голос.
Пловец, который превосходил Фраоха, никогда не ступал в реку.
Добротна была крепость его рук, и выше похвалы - быстрота его ног.
Душою он превосходил короля.
Никогда он не уклонялся от битвы.
Красив был вождь, которого чтили люди, красивы щеки, что соперничали с розами в алости; красивы уста, которые не прекословили зову дружбы и не уклонялись целовать красавиц.
Мы отнесли на лужайку, в ее круговую ограду, тело Фраоха-героя.
После того как умер достойный, мы сожалеем, что остаемся в живых.
Жесточайшей из женщин была она, из тех, что когда-либо видели очи, - та, что послала Фраоха сорвать ветвь после того, как принес он плоды.
Лужайка носит его имя;
Лох Мейв называется озеро, где чудище несло свою стражу и зев его был раскрыт на дерево.
