На рынке

Вот древнее зрелище — полная страсти толпа

на рынке, коричневом, желтом, оранжевом, красном, зеленом.

Сквалыга и вместе мотовка, зорка и слепа,

как дышит она маринованным воздухом или соленым,

иль диким кишлачным, которым так веет шурпа.

И солнечных разных энергий заряд шаровой,

эфир очищают вдруг рыжие цитрусы гагринской рощи.

Забудь о садах Коста-Браво, игрок биржевой:

здесь так же сладка для тебя, но дешевле и проще,

удача на длинных прилавках, — небось, с трын-травой.

«Не хлебом единым»… Конечно, не хлебом одним,

но — мясом и сыром, арбузами, зеленью и овощами.

Слабеет ли дух наш, настойчивой плотью тесним,

иль там он силен, где мы сами свободны, где сыты мы с вами?

И правда:«не хлебом единым». Конечно, не им!

Но все-таки это Господне вниманье к тому,

чтоб столь упоенно и празднично лезли в глаза эти брашна, —

есть просто лукавый соблазн для того, чтоб потом нас — во тьму

за грешную слабость к дареной нам плоти? И вымолвить страшно!

Я, может, во что и не верю, но верю Ему.

Мне жаль и заколотых овнов и даже козлищ.

Но их назначенье иное голодному люду невнятно.

Серебряный отзвук целковых, шуршанье ли тыщ —

оно, неоплатное зрелище рынка, как прежде, бесплатно!

И как это славно, и как это кстати: сегодня я нищ.

1963