Первый час года

Час бил; отверзся гроб пространный,

Где спящих ряд веков лежит;

Туда протекший год воззванный

На дряхлых крылиях летит;

Его туманы провождают

И путь слезами омывают;

Коса во длани не блестит,

Но, смертных кровью пресыщенна

И от костей их притупленна,

Меж кипарисами висит.

Сын вечности неизъясненной,

Исторгнувшись из бездны вдруг,

Крылами юности снабденный,

Слетает в тусклый смертных круг;

Фемиды дщери воскресают

И пред лицом его играют;

Весна усопшие красы

Рассыпать перед ним стремится

И вместо вихрей вывесть тщится

Спокойны в январе часы.

Она с улыбкою выходит

Из храмины своей пустой,

Дрожащих зефиров выводит

На хладный воздух за собой;

Но, взор одеждой закрывая

И паки в храмину вступая,

Стенет, что скинуть не могла

Толь рано с древ одежд пушистых

И погрузить в слезах сребристых

Зимы железного чела.

Грядет сын вечности священной

Исполн влияния планет,

И жребий мира сокровенный

Во мрачной урне он несет;

Пред ним ирой с щитом робеет,

И червь у ног его немеет;

Кривому острию косы

Душа правдива лишь смеется,

Не ропщет, что перестрижется

Нить жизни в скорые часы.

Иной рыдает иль трепещет,

Что изощренно лезвее

Уже над головою блещет,

Готово поразить ее;

Другой, стоя вдали, вздыхает

И робки взоры простирает

На нового небес посла,

Железную стрелу держаща,

О роковой свой брус точаща,

Дабы пронзить его могла.

Колики смертны почитают

Сей новый год себе бичем

И сколь не многи обретают

Вождя к спокойной смерти в нем!

Но если я твой одр суровый

Слезой омою в год сей новый

И ты — в свой темный гроб сойдешь,

Возможно ль, ах! — при смерти люты

Иметь тебе тогда минуты?

Любезный друг! — ты лишь уснешь.

Когда же парки уважают

Тобой боготворимых муз

И ножниц острие смягчают,

Да не прервется наш союз, —

Тогда скажу я, восхищенный:

«О Феб, Латоною рожденный!

Еще дай новых нам годов,

Да мы продлим дни в дружбе нежной,

Доколе век наш безмятежней

Не осребрит на нас власов!»

1789