Там, где смеялись и играли раньше дети –
Семью Монтекки режут Капулетти.
Где жил Шекспир в тиши в библиотеках –
С чужих могил хихиканье Монтекков.
И рвётся на язык, пусть по-иному,
Сказать «чума на оба ваши дома»,
Сказать грубее, проще и точнее –
Вам не понять витанья в эмпиреях –
И уходить по свежим снежным крупам
Под карканье ворон над новым трупом,
Хоть чем пусть вашу бойню осенит он,
Хоть ледорубом или цианидом.
...На выходе из города, в позёмке,
Чуть виден тонкий силуэт ребёнка.
На звёздном фоне, средь сплетенья веток
Он словно мягким истекает светом,
И так тепло становится на свете
(куда Ромео, где же той Джульетте),
Что хочется средь вашего содома
Сказать: Добра на оба ваши дома.
...Но снайперов глаза глядят из тени,
Уже заехал в Англетер Есенин,
И на обрыве берега днепровского
Уже напрягся палец Маяковского,
И армия, пространство ночи выев,
То ли берёт, то ль оставляет Киев,
И курит старый военврач устало
В вагоне командирского состава,
И блики на шприцах, зажимах, трубках.
И множатся окурки и обрубки.
И мальчик молодой глядит с тоскою.
И, кажется, мы этого не стоим.
И кажется – всё это сон, не с нами.
Но что-то будет с нашими домами.
