Виктор день изо дня на фронте, только форма бела как саван.
Есть отдельная «Книга мёртвых».
К сожалению, бог и дьявол не заходят на поле битвы.
Кто-то смотрит в окно больницы: во дворе одиноко Виктор курит, крошки кидая птицам.
Перемирие – невозможно, не снаряды – дефибриллятор. Сеть надрезов на бледной коже, пятна крови, бинты и вата. Виктор скальпелем бьётся с чёртом, вырывает из рук Харона тело, что называли мертвым.
Люди молятся на иконы.
Все слова говорят – иконам.
Виктор спит три часа за сутки,
Виктор слышит в палатах стоны...
Привыкаешь. Уже не жутко.
Пахнет жизнь медицинским спиртом и металлом холодным в пальцах.
Утро тихое слишком. Виктор, как обычно, готов сражаться на войне без конца.
Больница: ритмом сердца пищат приборы. На скамейках расселись птицы, как больные - по коридорам.
– Ты бессилен в войне со смертью.
Виктор курит, кивая, злится. Слово каждое – против шерсти, неприятно.
– Судьба – убийца. Слишком мало даётся шансов.
– Три потери за прошлый месяц.
– Почему ты ещё не сдался?
– Потому что спасённых – десять.
