Гондольер

(Венецианская баркарола)

«Посади меня с собой,

Гондольер мой молодой, —

Близко до Риальто.

Дам тебе за труд я твой

Этот перстень золотой,

Перстень с бриллиантом».

«Дорог перстень, госпожа!

Не ищу я барыша,

Мне не надо злата.

Беден я, но в цвете сил;

Златом труд я не ценил:

Есть другая плата!»

«Что ж тебе? Скажи скорей…

Ночь становится бледней,

Близок день к рассвету.

До Риальто довези, —

Всё, что хочешь, попроси,

Хоть мантилью эту».

«Что в мантилье дорогой!

Шелк с жемчужной бахромой

Пышен для наряда!

Беден я, но в цвете сил;

Плащ мой прост, но мне он мил, —

Перлов мне не надо!»

«Что ж тебе? Скажи скорей…

Море от часу синей,

Утро недалёко.

Мне в Риальто надо плыть,

Мне в Риальто надо быть

До лучей востока!»

Тих и робок слов был звук,

Нежен блеск прелестных рук,

Ножка — загляденье!

Очи в маске — ярче звезд…

«Поцелуй за переезд

Мне в вознагражденье!..»

Ночь. Гондол в заливе нет,

Месяц льет уж тусклый свет,

Гондольер прекрасен…

Муж: — ревнивец; дорог час, —

Стерегут ее сто глаз;

Утра блеск опасен.

Руку молча подает,

Гондольер ее берет,

Посадил с собою.

Быстр весла был гордый взмах,

И гондола на волнах

Понеслась стрелою.

Далеко от берегов

Снят красавицей покров,

На лице нет маски.

В кудрях шепчет ветерок,

Гондольер лежит у ног,

Ждет заветной ласки.

И в смущеньи и бледна,

Пала к юноше она:

Смолк стыдливый ропот;

Томен блеск ее очей,

Дышит в музыке речей

Сладострастный шепот.

Как ее он целовал!

Клятвам милой он вверял

Перл слезы бесценной,

Мир блаженства впереди!..

Он, счастливец, на груди

Дремлет упоенный…

Над Риальто блещет день;

Во дворец скользнула тень,

Что ж гондола стала?

Где же юный гондольер?

Иль обратный путь не скор?.

Весть о нем пропала.

Говорили: пред зарей

Кто-то сонный в тьме ночной

В волнах хладных бился,

И на взморье шумный вал

Труп унес — и в нем кинжал,

Весь в крови, дымился.[1]

Декабрь 1840