Пасмурная яблоня в бесплодии
стонет в саду сыром,
но полусна не будит…
Траурная бабочка мелодии,
чёрная с серебром,
улетай, наконец, будет!..
Никаких звуков не хочется,
ни сладостных — никаких.
Даже речи родной. Баста!..
Здесь, где что ни веточка — доносчица,
стих и зажил как будто да стих
под листвой цвета бакса.
Голуби темнее, чем облако.
Повернут — и станут светлей.
Как тюльпаны цветут пышно…
До потери людского облика —
час, другой всего… Не жалей —
ну, не вышло, не вышло…
Да. И Апполон не востребовал.
И — полная пустота.
И ничтожество очевидно.
Но тому, кто, нет, не погребовал
смертным братством щенка, кота,
жить не так уж и стыдно.
И когда кого-нибудь пытливого
занесёт взглянуть на скамью:
что там скрыла мокрая ива? —
он найдёт в свете дня дождливого
беззаботную рожу мою,
улыбающуюся счастливо.
1979
