Дождь поскучнел, как долгий абзац философский,
осенней октавой твоей он взбежал на крыльцо…
Я видел твой портрет в доме у солнца,
я мир прикрывал рукой, чтоб не бил нам в лицо.
Ты восходила, как млечное эхо сознанья,
над этой бедной и васильковой судьбой.
Шепни мне на ушко свой секрет мирозданья,
придумавшая в небесах слово странное: «бог».
Лишь мягким ветром ворвись и утри мне звёзды,
и с гор журавлиных спустись на заре, в серебре -
под соул и джаз, под басы автострад грузовозных,
под снег этих слов, наше сердце спешащих согреть.
И лопался дождь за миром стеклянной соломой,
на пальцах твоих танцуя уколами льда.
Шелка предрассветные таяли – будто ли, словно…
и стрелки застыли в необратимом «всегда».
