Я сутулый скрипач с наведенным смычком.
Мои пальцы — глаза с удлиненным зрачком.
И в колючих суставах, не ломок не цел,
наполняется кровью их сбитый прицел.
Только клавиатуры гармошечный ряд,
как больной бумеран, намозоливший взгляд,
распрямлял белый шрамик хрустящих идей
и вылизывал лица замерзших людей.
Холод щек твоих влажен, мой славный дружок,
наполняется паром твой красный рожок.
Как о жаркую свечку мохнатая моль,
истекает янтарной слезой канифоль.
И стоят десять лип, содрогаясь корой.
И топорщится снег ноздреватой горой.
И лениво втыкается сонный смычок
в наглотавшийся ветра холодный зрачок.
