Замерзший так давно, он ждал тебя у старого перрона,
Но не хотел, не мог уйти, так просто навсегда исчезнув.
Он ждал тебя холодною зимой, замерзший, у вагона.
Его мечты казались безрассудны в безрассудстве меркнув.
Он ждал тебя, к часам прислушиваясь тихим,
Выслушивая шорохи в тиши ночной вокзала,
Считая дворника с ухмылкой – гадким и двуликим,
Надеясь искренне на то, что ты всего лишь опоздала.
Ты оказалась равнодушной, как отец, забытый сыном,
Как человек, сумевший разгадать повадки бога,
А после – плачущий навзрыд душой невинной,
Когда осталось жить, осталось жить совсем не много.
Ты оказалась чище, чем любовь дворняг у дома,
Ты оказалась ослепительнее всех алмазов на планете.
Но он не знал… Он ждал тебя уже в купе знакомом,
Смущенное лицо свое скрывая в привокзальном свете.
Суждение о безграничном счастье, уходя каскадом,
Казалось безгранично, безгранично блёклым,
И снег в окне валил так грустно, притворяясь градом,
И старый дворник улыбался запотевшим стеклам.
Во тьме так мало – слишком мало – взглядов,
Так мало нужных слов, забытых за углами,
Так мало терпких букв и жизненных укладов,
За анфиладой скрытых шепотом и голосами.
Так мало жизни на большом разрушенном перроне,
Так мало сигарет, оставшихся под шапкой снега,
Так мало простоты, затерянной в спесивом тоне,
Так мало откровений уходящего на смену века.
…Он ждал, он ждал тебя, забыв про все на свете,
Забыв про дом и про детей, оставшихся с женою…
Но ты не шла, оставив поцелуй в надушенном конверте,
Оставшись навсегда такою чистой и такой живою.
Горели фонари, отбрасывая тусклый свет небрежно,
И жизнь казалась серой, увядающей, невзрачной,
И мысли проносились слишком вязко и неспешно,
В воспоминаниях любви: внезапной и внебрачной.
Он ждал… А снег все падал, тонкой коркой на окне сажаясь,
И дворник снова возвращался, оставляя позади шаги нелепо.
Он ждал тебя, сгорая от любви и по купе слоняясь,
Он ждал, о милых детях временами вспоминая где-то.
Так сладко пахло новой жизнью и любовью,
Без всяких обещаний: так по-детски простодушно,
Так сладко тело заиграло дрожью и бурливой новью…
Теперь все было так обыденно, так странно и ненужно.
Он закурил, забыв о монотонной и приевшейся работе,
Забыв о повседневности и маленькой квартире,
Забыв о бесконечной тяжбе и навязчивой литоте,
Забыв уже о жизни бытовой и о домашней лире.
И снег уже валил! Он падал всюду, честно!
Он застилал глаза бегущим проводницам,
Он убаюкивал людей, шепча неправду лестно,
Напоминая в темноте знакомые, родные лица.
Гудок разрушил тишину заснежного вокзала.
Внутри открытого купе восторг и ликованье!
Слова пустые: «Извини, немного опоздала.
Прошу, пожалуйста, прости меня за ожиданье!»
Но эта женщина, конечно, оказалась не «родною».
Так долго извинялась и простить ее молила;
Лицом немного некрасивым рассуждая про «другое»,
Она ушла и тут же образ незнакомца позабыла.
Он знал, что не забудет обещаний, сказанных напрасно,
Но ставших чем-то большим, чем обычное злословье.
Он знал, он говорил все откровенно – слишком страстно,
Он увлечение свое считал изысканной любовью.
А за окном летели искры, расплавляясь, –
Такие виды по́лночные каждому знакомы.
Он представлял, как ты прекрасно улыбалась,
Рассказывая о любви кому-нибудь другому…
15 декабря 2017г.
